Шут Балакирев, или Придворная комедия

Горин Григорий Израилевич

(Монсу.)

Возьми его к себе в штат, господин камергер. Сгодится!

Монс

Непременно, ваше величество!

Петр и Меншиков уходят.

Ягужинский

(Монсу)

Вот новость! Это когда ж вы камергером-то сделались, Виллим Иванович?

Монс

Поутру указ был подписан, Павел Иванович.

Ягужинский

Поздравляю! Опять, значит, мимо меня

назначенье? Кого благодарить будете – Меншикова али Шафирова?

Монс

Хотел бы только Господа Бога! Господь меньше берет...

Ягужинский

Чего?!

(Удивленно смотрит на Монса, потом смеется.)

Это у тебя шутка такая? Понял! Я шутки хорошо понимаю, когда с тайным смыслом...

(Смеется, уходит.)

Монс

(Балакиреву)

Иван, подойди!

Балакирев подходит.

Курьером ко мне пойдешь служить!

Балакирев

Слушаюсь!

Монс

Бегаешь быстро?

Балакирев

Могу одна нога здесь, другая – там!

Монс

Так не надо. Портки порвешь. Поспешать надо медленно, соображать – быстро. Потому при дворе прямых дорожек нет. Все с поворотцами. За каждым – подножка... Поэтому надо где бочком, где вприпрыжку.

Балакирев

Благодарен буду за науку, ваше превосходительство.

(Направляется к выходу вместе с Монсом.)

Шапский

(стоя на коленях)

Эй, Иван, погоди! Царский приказ-то исполнить надобно?..

Балакирев

Какой приказ?.. Ах, этот?.. Ей-богу, князь... тут дела сурьезные пошли, а вам лишь бы целоваться!..

(Монсу, указывая на Шапского.)

Ну такой настырный, беда просто!

Быстро уходит вместе с Монсом.

Музыкальная интермедия

Обиженный Шапский вскочил с колен, махнул кнутом, отчаянно грохнул в барабан.

Шуты

(застучали в такт, заголосили)

Ой, судари-судари! Ой, дури-дури-дури! Думай, брат, чеши затылок! Ой, чесало затыли...

Ворвались несколько фрейлин. Погнали шутов: «Кыш! Нелюди! Не до вас, чертовы дети!» Расставляют зеркала. Раскладывают гребни, флаконы с духами и прочие принадлежности. Заметив в зеркале приближающуюся царицу, все испуганно замирают в почтительных позах. Появляется Екатерина, сопровождаемая камер-фрейлиной Головкиной.

Картина

вторая

Екатерина

(садясь перед зеркалом)

Ишь, сколько цирюльников набежало! Чего вылупились? Чай, не в кунсткамере. Одна фрейлина, что ль, не может царицу причесать?

Головкина

(шутам и фрейлинам)

Все – прочь!

Шуты и фрейлины исчезают. Головкина причесывает Екатерину.

Екатерина

Вот тут заколи... И тут!.. Да не так! О, майн гот! Экая ты, Катиш, неловкая... Ну вот – локон сбила.

Головкина

Прощенья просим, государыня.

Екатерина

(сама пытается вернуть локон на место)

Черта мне в твоем прощении, дура! Вона!.. Теперь и не запендеришь его обратно... Ты у кого убранству волос училась?

Головкина

У Минны Карловны, государыня.

Екатерина

Минна Карловна – уборщица отменная... Зеер гроссе фризе-майстер!

Головкина

Да это уж точно, государыня, зеер гроссе... Но мне Бог такого таланту не дал.

Екатерина

Как же не дал? Себе-то вон какую прическу соорудила... Чистый Версаль!

Головкина

Так это она, Минна Карловна, и делала... Три дни назад.

Екатерина

И до сих пор держится?

Головкина

Так сидя же спим, государыня! Как часовые... Чтоб только убору не испортить...

Екатерина

(усмехнулась)

Ну, таких мук мне не перенесть... Да и все едино государь прическу сомнет... У него лапища-то во какие... А уж ежели в страсть любовную войдет, то вооще...

(Подозвала пальчиком фрейлину, что-то зашептала ей на ухо. Обе женщины рассмеялись... Впрочем, Екатерина тут же посуровела.)

Ты это, Катиш, токмо не вздумай никому болтать! Забудь сразу!

Головкина

Забыла, государыня.

Екатерина

Напрочь!

Головкина

Напрочь забыла!

Екатерина

И алмазную заколку слева у себя сними! Я ведь запретила с двух сторон заколки делать на царский манер... Мне уж и государь строго приметил, что среди фрейлин моих распространились излишние олдфер-цирунг!! Сыми, тебе говорят!..

Фрейлина испуганно выдернула заколки, прическа развалилась.

Во! Так тебе гораздо лучше. Ступай!

Головкина

(пошла к выходу, остановилась)