Шут из Бергхейма

Погуляй Юрий Александрович

А я крутился, не в состоянии расслабить голову. Мне казалось, что стоит провалиться в сон хоть ненадолго — последует атака. Мерзкое свойство организма. В тех же самолетах я из тех спасителей, что бодрствуют всю дорогу и лишь тем держат многотонную стальную махину в воздухе. Бытует такое мнение, что, если все пассажиры на борту уснут — авиакатастрофа неминуема. Поэтому, если в перелете меня отключает, то это не дольше чем на пару секунд. Из благословенного сна вышибает уверенность, что мы уже падаем. Я хватаюсь за поручни, я вызываю снисходительные улыбки соседей, но зато живу.

Лечу.

Так что ночь действительно была тяжелой. Лишь в момент зарождения рассвета я ненадолго отключился, но это скорее была болезненная дрема, чем сон.

Лагерь пробудился. Звенело оружие, слышался смех. Викинги споро собирались в поход. Вновь застучали топоры. Я осоловело наблюдал за приготовлениями, когда ко мне подошел Игнат.

— Ночью там было двое, — сказал он. Охотник показывал в ту сторону, куда вел нас Айсли.

— Двое? — переспросил я и окончательно проснулся.

— Двое.

— Двое чего, друже? Викингов? Зайчиков? Может два холодильника Бирюса?

Игнат улыбнулся:

— Два человека подходили к лагерю.

Люди? В лесу?

— Дозорные?

— Нет. Вечером нас было сто тридцать шесть, ночью сто тридцать восемь. Сейчас снова сто тридцать шесть.

— Откуда ты это знаешь, шайтан-машина? — округлил глаза я.

— Шестое чувство. Навык. Определяю на радаре гуманоидов.

Я выпучил глаза еще больше.

— Шоблять? На радаре?! На каком, мать его, радаре?

Игнат смутился:

— Ну на игровом радаре, справа внизу. Блеклый такой. С цифрами целей внизу.

Я застыл, фокусируя и расфокусируя взгляд. Где тут радар у меня? Как так вышло, что я его проглядел. Игнат какое-то время наблюдал за моими потугами, потом хмыкнул.

— Может, он только с Шестым Чувством дается? — спросил я.

— Может. У меня с начала был. У тебя нет?

— Нет, — диалог становился сюрреалистичным. — Шут с ним, с радаром. Чего ты сразу не сказал, что у нас гости?

— Зачем? Они подошли к периметру и почти сразу ушли, — пожал плечами охотник.

Я посмотрел на юг, в зеленые джунгли.

— Идем, — сказал Игнату.

Хевдинг уже был у телеги с Дыханием. Когда я подходил, он уже закончил сыпать распоряжениями и теперь буравил лес взглядом. Рядом с ним стоял Айсли. При виде меня он сморщился.

— Ночью у нас были гости, — взял я быка на рога. — Двое.

Жрец нахмурился. Хевдинг сонным медведем повернулся ко мне.

— Пришли оттуда, — ткнул я пальцем на юг. — Постояли немного и вернулись в лес. Конечно, может это были заплутавшие грибники, или просто туристики, но, по-моему, этот бизнес у вас не очень развит. Да и не сезон.

Харальд проследил за указанным направлением. Прищурился.

— Выводок ждет нас, — сказал Айсли. — Он готовится. Там могут быть ловушки.

— Кто-то из твоих? — спросил его хевдинг.

Дротт не ответил. Он по-кошачьи мягко двинулся к южному периметру. Там уже возились северяне, оттаскивая в сторону наваленные бревна. Жрец осторожно обогнул их, аккуратно ступая на мох и приглядываясь.

— Откуда знаешь про гостей? — поинтересовался Харальд.

— Он их засек, — я кинул на Игната. Викинг окатил его

презрительным взглядом, фыркнул. Охотник на это никак не отреагировал. Он улыбался солнцу, пробивающемуся сквозь затянутые мхом кроны. Острые лучи красили лес в праздничные краски. Зеленое небо порабощенной листвы искрилось зайчиками.

— Засек?

— У задохликов много талантов.

— А где трупы? — спросил хевдинг.

Я забуксовал. Растерянно посмотрел на Игната:

— Какие трупы?

— Если он их засек, значит должны остаться трупы, — убежденно сказал Харальд.

— Не могу сказать, что это звучит логично, — через паузу признался я. — Нет, конечно, в извращенном мире брутальных мужиков, даже срущих с топором в руке — это возможно, но…

— Засек, значит почувствовал. Увидел. Заметил, — пояснил флегматичный Игнат.

— Ваш язык отвратителен и чужд мне, — хевдинг посмотрел на охотника более внимательно. — Не из страха ли ты их «засек», чужак?

— Нет, — отстраненно сказал тот. Казалось, Игната больше интересует решето зеленого неба, а не разговор с бергхеймцем.

Айсли вернулся. Молча прошел мимо работающих викингов, напряженно поджав губы. Дошел до хевдинга.

— Чужак не лжет. Ночью здесь были Взятые.

Харальд кивнул. Промолвил:

— Почему не атаковали?

— Они оставили мне послание, — сказал жрец. — Хотели сообщить, что я последний. Что все мои братья теперь — Взятые. Когда они, — ткнул в меня пальцем он, — нарушили договор — Выводок прислал Глашатая Корней и привел мох. Я оставил братьев в лесу, чтобы предупредить конунга. Они должны были задержать Глашатая.

— Мне жаль, — произнес Харальд.

— Не убивать их. Я смогу вернуть души Взятых, но не смогу оживить мертвых, — обратился к нему жрец. — Если встретимся, делай что хочешь, но не убивай! Скажи своим!

— Так и будет, Айсли, — хозяин Бергхейма почтительно склонил голову перед дроттом.

Белолицый развернулся, смазав по нам, напоследок, ледяным взглядом. Не нравимся мы ему. Да, в целом, на его месте мы бы мне тоже не понравились.

Вскоре наш отряд двинулся в путь. Облаченные в кожаные стеганки воины рассыпались по лесу. Заскрипела измученная телега. Айсли упрямо шагал первым, указывая дорогу. Отчаянный парень. Я бы на его месте указывал направление, сидя в повозке. Под защитой десятка крепких головорезов. Потому что дорогу знает только жрец, и, если его завалить, — мы пойдем вслепую.

Озвучивать северянам я это не стал. Они люди опытные, наверняка продумали разные варианты. Да и вопросы чести Унии Мороза, вдруг это оскорбление лютое — засунуть важного человека в тыл. Поэтому я просто держал белую фигуру дротта в поле зрения. Мало ли что. Мало ли где. Мы продирались сквозь мшистый лес, топча ядовитую зелень сапогами. Стучали топоры, высекая подобие тропы для телеги. Трещали и глухо бились о землю поваленные деревья.

А я, как заправский сумасшедший, следил за каждым шагом жреца. Эдакий то ли недошпион, то ли недоманьяк. Мне казалось, стоит отвезти взор — лес слижет дротта зеленым мохнатым языком. Честно говоря, в этих опасениях я недалеко ушел от истины.