Шут

Паттерсон Джеймс

Мир померк у меня перед глазами, и я успел лишь прошептать:

– Спасибо, Господи.

Глава 27

Я очнулся, но не от шума воды или чего-то столь же восхитительного, а от низкого, ворчливого, далеко не мирного звука.

Я открыл глаза. Утро еще не наступило. Я свалился в глубокий овраг и лежал у дерева, о которое ударился при падении. Ужасно болела разбитая голова.

Из чащи снова донеслось глухое ворчание.

– Кто там? Кто это? – вопросил я.

Ответа

не было. Я напряг зрение, стараясь рассмотреть того, кто скрывался в темноте. Кто мог забрести в лес глубокой ночью? Вряд ли встреча с незнакомцем сулила приятное общение.

Первым, что я рассмотрел, были глаза. Глаза не человеческие – большие, как молитвенные камни, желтые, узкие, злые. Мне стало не по себе.

И вдруг... они сдвинулись! Я услышал хруст сухих веток. Существо вышло из леса и двинулось ко мне.

Темное, мохнатое...

Боже! Кабан! До него оставалось не более двадцати шагов.

Желтые глаза смотрели на меня, словно зверь пытался решить, не сгожусь ли я на поздний ужин. Кабан захрапел и... затих.

Тишина была жуткая.

Он готовился напасть – в том не было никаких сомнений.

Я попытался собраться с духом. Сражаться с кабаном? Вряд ли у меня было много шансов. Да и чем сражаться с хищником вдвое шире и наверняка тяжелее? Зверь запросто разорвал бы меня на кусочки своими острыми клыками.

Сердце бешено колотилось, и это был единственный звук, который я слышал, не считая угрожающего ворчания чудовища. Кабан не спускал с меня глаз, следя за каждым движением.

Господи, помоги! Что же делать? Убежать я не мог – он настиг бы меня после первых же шагов. Рассчитывать в ночном лесу на чью-то помощь не приходилось.

Не поворачивая головы, чтобы не спровоцировать зверя на решительные действия, я поискал взглядом какое-нибудь укрытие. Зверь как будто изучал меня, наклонив голову и лишь храпом выдавая свои истинные намерения. Я ощущал его горячее дыхание, запах запекшейся на спутанной шерсти крови от прошлых схваток.

Я схватил висевший на поясе нож. Только вот пробьет ли он толстую шкуру хищника?

Кабан коротко хрюкнул и оскалил клыки – пасть у него была кроваво-красная. Мне совсем не хотелось умирать. По крайней мере не так... Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы мне не пришлось драться с этим чудовищем.

Мне было ужасно, невероятно одиноко.

Похоже, кабан тоже понял, что ему противостоит всего лишь один противник, потому что, хрюкнув еще раз, бросился в атаку.

Мне ничего не оставалось, как отпрыгнуть за дерево, едва избежав знакомства со щелкнувшими совсем рядом убийственными челюстями.

Почти ничего не видя, наугад, я бил и бил ножом в отвратительную тупую морду, но зверь снова и снова бросался вперед. Дерево оказалось недостаточно толстым, а мне не хватало проворства. В какой-то момент его клыки распороли бедро, и я вскрикнул от боли.

Господи, меня словно пронзили копьем.

Рассматривать

рану было некогда – кабан снова перешел в наступление. На сей раз удар пришелся в живот.

Я ткнул ножом в мерзкую морду. Чудовище попятилось, но тут же вгрызлось в мою ногу, мотая головой из стороны в сторону, как будто вознамерилось вывернуть ее.

Я отбивался из последних сил, понимая, что исход схватки предрешен. Брызги крови летели во все стороны.

Кое-как, спотыкаясь и падая, я добрел до середины лужайки. Живот горел. Из раны на бедре текла кровь. Со мной было кончено. Я упал на землю, прижался спиной к дереву и вдруг... увидел посох. Наверное, выронил его, когда падал. Я потянулся за ним, хотя и понимал, что посох не оружие против разъяренного кабана.

Хищник уже приближался.

– Ну же, свинья, иди ко мне. Давай... вперед! Закончи то, что начал.

Мне вспомнился турок в Антиохии. Тогда спасение принес смех. Но дважды один трюк не срабатывает. Я поднял посох, будто копье.

– Ну же, давай! Прикончи меня. Я готов. Прикончи меня.

Словно в ответ на приглашение кабан ринулся в атаку.

Вот и все. Я не успел даже вздохнуть, а только выставил посох в сторону черной летящей туши и, собрав последние силы, ткнул им, целя в желтый глаз.

Зверь издал жуткий вопль. Я попал! Посох вошел в глаз. Кабан пошатнулся и замотал головой, я схватил нож и принялся бить в морду, шею, спину... С каждым ударом из-под шерсти брызгала кровь. Чудовище слабело и уже не рычало, а хрипело. Кабан пошатнулся, все еще не оставляя попыток освободиться.

Его кровь смешалась с моей. Отбросив нож, я взялся за посох и надавил. Из раскрытой зубастой пасти вырвался последний предсмертный хрип. Задние ноги подкосились, и хищник завалился на бок. Обессиленный, я опустился на траву рядом с ним.

Я победил!

Но какой ценой. Из бедра и живота текла кровь. Я знал, что если не выберусь из оврага, то умру здесь.

Перед глазами встало лицо Софи. Я понял, что улыбаюсь, и подался к ней.

– Сюда, – прошептала она. – Иди ко мне.

Глава 28

Городок спал. Одетые в темное всадники осадили коней у одного из нескольких крытых соломой и обнесенных заборами домиков на окраине. В загоне спали домашние животные.

Неожиданностей не предвиделось, так что для всадников все обещало стать очередной забавой. Главный фыркнул и опустил забрало шлема. На шлеме был изображен черный византийский крест. В отряд он подбирал только тех, кто убивает ради удовольствия, кто охотится не ради мяса, а ради трофеев. Облаченные в темные боевые доспехи, с опущенными забралами, они не носили каких-либо знаков отличия или гербов. Никто не знал, кто они такие. Боевые мечи, топоры, булавы составляли их вооружение. Сейчас они смотрели на предводителя, ожидая приказа, готовые ко всему, жаждущие крови.