Шутка Mецената
Шрифт:
– О, я понимаю, совершенно понимаю, – пылко воскликнул Куколка. – Однако, Новакович, какой это замечательный сюжет для стихотворения, правда?
– Чудный сюжет, – согласился Новакович, запихивая в рот кусок шашлыка. – Вы бы поговорили с Ее Высочеством. А то наши ребята перед ней робеют. А вы такой находчивый.
– Чего ж тут робеть, – улыбнулся Куколка. – Я могу вести какой угодно разговор.
И изысканным тоном обратился к дремлющей Принцессе:
– Как поживаете, Ваше
Принцесса открыла глаза и впервые взглянула на Куколку.
– Что вы говорите?
– Я спрашиваю: как вы себя чувствуете?
– Спасибо, очень хорошо. Только они все такие шумные. Давеча даже речи какие-то в мою честь говорили. А вы тоже из их компании?
– Да, я имел счастье недавно познакомиться с Меценатом и его друзьями, и вы знаете, Ваше Высочество, они ко мне отнеслись как к родному. В их обществе я себя чувствую чудесно.
– Отчего они называют вас Куколкой?
Куколка зарумянился и опустил свои длинные шелковые ресницы.
– Право, не знаю… Это меня впервые Анна Матвеевна – достойнейшая женщина! – так окрестила, а им и понравилось.
– Я вас тоже буду называть Куколкой. Можно?
– Пожалуйста, Ваше Высочество.
– А вы не шумите?
– То есть как? Нет, я вообще тихий.
– Ну, тогда хорошо. Заезжайте когда-нибудь ко мне, я вас чаем попою.
– Буду счастлив. Не замедлю.
– А они все такие шумные, – капризно пожаловалась Принцесса. – Новакович однажды Кузю в ковер закатал… Мне же пришлось его потом и раскатывать.
– Какой ужас! – искренне огорчился Куколка. – Но, если не ошибаюсь, господин Кузя, кажется, очень тихий?
– Да он ничего, только однажды в мою раскрытую шкатулку с бриллиантами окурков насовал.
– Пепельница далеко стояла, – вразумительно пояснил Кузя. – Но я люблю бывать у Принцессы. Тихо так, никто не беспокоит. Я один раз у нее часа три в кресле проспал.
– А вы любите поэзию? – осведомился Куколка.
– Люблю, – согласилась, немного подумав, Принцесса, – только чтоб стихи были короткие.
– Мои не длинные, – успокоил Куколка.
– Господа! – нетерпеливо стукнул по столу хмуро молчавший до сего Мотылек. – Когда же мы устроим коронование Куколки в поэты?!
– Не нравится мне что-то Мотылек, – шепнул Кузя Меценату. – Мы все шутим, смеемся, а у него в истории с Куколкой какой-то надрыв.
– Мотылька надо понять, – качнул седеющей головой Меценат. – Он талантливее нас всех, а не складывается у него, у бедняги, литературная судьба. Вот он и дергается… Денег дать ему, что ли? Да нет, это его не устроит.
– Когда коронование? – капризно повторил Мотылек, ударяя ладонью по столу. – Хочу короновать Куколку.
– Да можно
– Хорошо, – поспешно подхватил Новакович с деланно-равнодушным видом. – Я зайду ей сказать.
Кузя толкнул Мецената локтем в бок.
– Да зачем же тебе затрудняться? Я почти мимо ее дома прохожу. Зайду утречком.
– Где тебе! Ты так ленив, что на площадке лестницы заснешь. Не трудись лучше – я сам зайду.
– Нет, я!
– Кузя! Опять в ковер закатаю!
– А я высуну голову из ковра и крикну на весь крещеный мир: «Православные! Телохранитель влюбился в Яблоньку!»
– Дурак! – прошептал Новакович, отворачивая лицо к стене. – Ах, какой ты дурак! И с чего взял, спрашивается.
– Что я взял?
– Что я… этого… люблю Яблоньку.
– Ах, значит, ты ее не любишь? Завтра же доложу ей: «Телохранитель сказал, что он вас не любит!»
– Да чего ты пристал к нему, как комар, – вступился Меценат. – Не смей обижать моего Телохранителя!
– Как это они хотят вас короновать? – спросила Принцесса, мерцая из полутьмы своими черными звездами-глазами.
– Не знаю, – добродушно усмехнулся Куколка. – Но это, вероятно, очень забавно и весело.
Разошлись поздно. Решили всем обществом проводить Веру Антоновну. Ночь была ясная, звездная, и дышалось после душного кабинета легко. Шли так: впереди Куколка вел Принцессу под руку, за ними Меценат об руку с Мотыльком – что-то тихо, но горячо доказывал своему погасшему другу-неудачнику, а сзади Новакович с Кузей энергично доругивались по поводу все той же Яблоньки…
А она, даже не подозревая, что служит предметом спора, уже давно спала в своей белоснежной девственной постельке… Белокурые волосы, как струи теплого золота, разметались по подушке, а полуобнаженная свежая девичья грудь дышала спокойно-спокойно…
Глава 11.
Приготовления к коронованию Куколки
– Какой у вас тут беспорядок, – критически заметил Новакович, оглядывая Меценатову гостиную, – отчего вы не прикажете вашим слугам прибрать?
– Ну, слуги! Они тут такой беспорядок сделают, что потом ничего не найдешь. А у меня все на месте.
– Именно что. Например, эта пачка старых газет на ковре около оттоманки, кусок глины на подзеркальнике, грязный полотняный халат на дверце книжного шкафа – все это придает комнате очень уютный, чисто будуарный вид! На крышке рояля такой слой пыли, что все письменные работы можно исполнять на этой крышке. Вот я вам тут напишу сейчас один вопль!
И он четко вывел по слою пыли на крышке рояля: