Шутка робота Стенка

Грешнов Михаил Николаевич

У мальчиков и девочек, таких же немыслимых фантазеров, как и Марина, замирали сердца. Они были романтиками, ученики кибернетической школы, любили мечтать и считали за счастье, что их учительница мечтает вместе с ними.

Они не ошиблись. Через год радио Калужского космодрома приняло сигналы из космоса. Стенк просил указать место и время для посадки его корабля. Радисты сочли телеграмму шуткой. Стенк повторил запрос и потребовал немедленного ответа. О телеграмме было доложено директору космопорта. Система дозора сообщила о приближении к Земле корабля.

Директор дал распоряжение принять корабль. Все, кто в этот час был свободным от дежурства, наблюдали посадку. Она была сделана мастерски, опытные пилоты могли позавидовать приземлению. К ракете был подан трап. При полном молчании огромной толпы Стенк опустился по трапу. Был он цел, начищен до блеска, смазан. Ни один шарнир не скрипнул, пока он спускался по лестнице, и это потрясло присутствовавших при встрече техников. Но более глубокое потрясение испытали все минуту спустя, когда Стенк, отойдя от трапа, сказал:

– Марсиане приветствуют граждан Земли!

И теперь молчали - от изумления.

– Есть здесь ученые?
– спросил Стенк.

Безмолвие было ему ответом.

– Математики, сейсмологи, физики?..

Несколько человек откликнулось:

– Есть!..

– Я должен поговорить с вами, - оказал Стенк.
– Где мы можем собраться?

Разговор состоялся в конференц-зале в здании космопорта. Стенк подошел к доске, взял кусок мела и сказал присутствующим:

– Запишите формулу предсказания землетрясений...

Зал зашелестел раскрываемыми блокнотами.

– Формулу фотонной реакции, - продолжал Стенк.

Мел так и сновал по доске, выводя колонками формулы. Но... ни один человек в зале не понимал математических знаков, написанных Стенком.

– Схема получения антиматерии, - продолжал Стенк, рисуя замысловатую схему.
– Минерал зилен смешиваем с киром и облучаем арктоном.
– Стенк ставил знаки минералов, обозначал мощность лучевого потока, но никто в зале не понимал символики.

– Дальше, - говорил Стенк, - смесь прессуется в присутствии катализатора...

Стенк чертил схему, обращаясь поминутно к ученым, и повторял, как хороший профессор, значение узлов и поточных линий, но ученые в зале готовы были рвать на себе волосы, не понимая ни одного знака.

– Теперь запишем формулу взаимодействия гравитационного поля и времени...

– Довольно!
– крикнул кто-то, не выдержав.

Стенк удивленно остановился.

– Что ты здесь написал?
– спросил молодой ученый.

Стенк положил мел, повернулся к ученому корпусом.

– Я вас попрошу, - сказал он, - говорить мне "вы". Хотя бы из уважения к марсианской цивилизации.

Зал ахнул и замолчал.

– Я написал на доске, - сказал Стенк, - то, что мне поручили передать землякам. Могу сообщить еще многое...

– Мы ничего не понимаем!
– раздались возгласы в зале.

Робот молча развел руками.

– Напишите формулу площади круга, - попросили Стенка из зала, подозревая мистификацию.

Стенк

написал.

– Формулу постоянной Планка.

Стенк написал и эту формулу.

– Вычислите квадратуру круга...

Стенк написал две строки марсианскими знаками. По залу пронесся стон.

– Ничем не могу помочь...
– Стенк с сожалением посмотрел на людей.

– Стенк!
– кричали ему.
– Вы морочите нам головы!

– Вы не верите в существование марсиан?..
– спросил Стенк.

– Шарлатан!
– крикнул кто-то в ответ.

Стенк решительно шагнул в зал:

– Назвать фамилию крикнувшего сейчас "Шарлатан"?

– Назови!

– Назовите...
– поправил Стенк.

– Хорошо, назовите!

– Крикнул младший техник слежения Огородников!

Огородников спрятался за спины, красный как помидор.

– Могу сказать Огородникову, - продолжал Стенк, - о чем он думает в эту секунду. Вот его мысль: "Дернуло меня, дурака, кукарекнуть не вовремя!.."

– Правда?
– спросили у Огородникова.

– Правда, - усмехнулся тот.

В зале стало тихо-тихо. Каждый понимал, что с этого началась новая эра.

– А теперь я вам расскажу, - сказал Стенк, - о самих марсианах.

Он подошел к кафедре и начал рассказывать:

– Год тому назад моим последним сообщением были слова о том, что я вижу их...

И все. Больше Стенк не произнес ни звука. Он продолжал говорить, глаза его поблескивали, руки двигались, как если бы он говорил с подъемом, но ни одного слова не вылетало из его рта. Люди внутренне терзались от бессилия понять Стенка. А робот говорил, говорил, как говорили когда-то в немом кино. Час пятьдесят минут продолжалась безмолвная пантомима. Люди вздрогнули, когда по истечении этого срока Стенк закончил рассказ вполне человеческими словами:

– Это надо видеть собственными глазами!

Стенка попросили еще раз повторить виденное на Марсе - в надежде, что какая-то пружинка в его голове сработает и все услышат нормальный рассказ. Стенк согласился.

– Год тому назад, - сказал он, - моим последним сообщением...

Закончив фразу, Стенк полностью повторил безмолвный рассказ и всю пантомиму жестов, - все-таки это был робот... В зале плакали от бессилия, от неумения понять рассказ о контакте с другой планетой.

– Это надо видеть собственными глазами!
– повторил робот.

И тогда люди начали понимать, какую шутку сыграли соседи. Марсиане посмеялись над нами за чрезмерную осторожность, влюбленность в технику. За то, что послали им машину вместо того, чтобы самим поспешить навстречу.

Лишь одному человеку рассказал Стенк о марсианах - Марине. Теперь этот рассказ известен каждому школьнику. Марина передала его людям, выразив всеобщую мысль, охватившую человечество: к марсианам надо лететь немедленно.

Мы знаем, с каким трудом налаживался контакт между цивилизациями, сколько непонимания вызывал каждый жест с обеих сторон.