Шутка Вершителей
Шрифт:
Тибо… любимая… — вдруг произнёс мужчина. Отец посмотрел на меня долгим взглядом.
Любит её, говоришь… — сказал вдруг. — Иди спи, Айо, иди спи. У тебя завтра будет двое больных на руках. А Бертина после школы я заберу на кузню.
Мы разошлись, а я долго ещё не могла уснуть, думая над тем, что сказал отец.
Утро следующего дня началось в уже привычных заботах об Авидее и новых, не очень желанных, но от которых было не отвертеться.
Я начала обтирать лже-охотника влажной тканью, думая, что тот спит. Старалась не разбудить его: мне не хотелось встречаться
Продолжай, — сказал мужчина. Сказал на языке не Вензоса, но Адании. И я вдруг поняла, что и вчера он говорил по-нашему. Не успела я удивиться, как рыжий взял мою руку с тканью и провел себе по животу. А потом моя рука в его заскользила дальше, ниже, к кромке штанов. Я с силой вырвала руку и услышала тихий смех.
Ну, что же ты, госпожа целительница… За больными нужно ухаживать получше, доводить начатое до конца!
Я вижу, что Вы вернули свой рассудок, Фэйленд, или как там вас… Можете закончить сами! — и я швырнула ему влажную ткань прямо в лицо, развернулась и вышла. Это на Вензосе он герцог, и мог командовать всеми в своей вотчине, а тут он — никто! Я развернулась и пошла на кухню готовить обед. “Когда же придёт мэтр Сильв?” — подумала я, немного опасаясь находиться почти наедине с герцогом. Из гостиной не доносилось практически никаких звуков.
Я приоткрыла дверь и обнаружила герцога, пытающимся встать с кушетки, но терпящим одно поражение за другим. Рука, на которую он пытался опереться, ещё дрожала от слабости.
Вам нужно лежать! — подскочила я к нему, пытаясь уложить мужчину обратно, однако он оказался твёрд в своём намерении встать. — Лежите же…
Мне нужно… — заговорил мужчина, и я поняла.
О-о-о… Так вот же! — я показала ему специальную ёмкость.
Нет, лучше помогите встать! Я не буду этого делать здесь! — мужчина поморщился.
Вы больны, а уборная на улице. А там — плохая погода. Мне не хочется ещё откачивать Вас от воспаления лёгких!
Делайте, как говорю, Тибо… Или как там вас… — приказал герцог. — Помогите, подставьте плечо!
Я больше не стала спорить с этим упрямцем, и кое-как, с остановками, вывела его на улицу, на которой, к удивлению, было по-летнему тепло.
Потом, дождавшись герцога, я показала ему уличный умывальник и помогла вернуться обратно. И, когда я уже решила, что всё моё общение с мужчиной окончено, он заговорил, удобнее устраиваясь на кушетке.
Айо? Тебе это имя подходит больше, чем Тибо! Что за дурацкая манера брать прозвища от покойных мужей! Зачем в форте ты представилась именно так?
Я, уже собравшаяся уйти в сторону кухни, остановилась и посмотрела на этого наглеца. Мало того, что перешёл на “ты”, оставив, видимо, свою вежливость в уборной, так ещё указывает, что мне делать!
А Вам-то что за дело? Будете указывать своей любовнице, как ей называть себя… Да хоть лошадью назовите!
Милая, не ревнуй! Ты же знаешь, я весь только твой! — насмешливо произнёс этот хам.
Ревную? О чём это Вы? Извините, но у меня много
Мэтр Сильв не заставил себя ждать. Легко взбежав по лестнице на второй этаж, он распахнул дверь спальни. На плите варился обед для ставшей очень большой семьи, поэтому я не пошла вослед за медикусом. Я услышала лишь его:
Так, так, так… Как ты, девочка? Молодец… Сегодня будем заниматься. Дедушка установит специальную штуку, чтобы ты училась ходить…
И тут услышала:
Я думаю, что мэтр Сильв постарается и вытащит твою дочь, Айо. Он — честный человек и настоящий мужчина…
Я не нуждаюсь в вашем мнении, — обернулась я. — Мой Вам совет: как выздоровеете, отправляйтесь обратно! На Адании Вам не рады!
Мужчина сверкнул глазами. Скулы его заострились. Но он усмехнулся через силу и встал с кушетки, и, пошатываясь, направился ко мне. Я сделала шаг назад, а потом опомнилась. Я в своём доме! Наверху мэтр, и герцог ничего не мне не сделает!
Он медленно приблизился ко мне, а я не спускала с него настороженного взгляда. Когда до меня оставалось два шага, лже-охотник остановился. Опять черты его лица потекли, и кое-где стало проступать его настоящее лицо и стальной цвет глаз.
Айо, ты что, боишься меня? — он медленно начал поднимать свою руку и протянул её ко мне. Я замерла. Кончиками пальцев герцог дотронулся до моей щеки, а я замерла. — Не стоит. Это глупо. Я тебя никогда не обижу…
Оцепенение, нахлынувшее на меня, тут же спало. И повела плечами отодвигая лицо от его руки.
Вы несколько раз брали меня силой, приказали выпороть плетью, как воровку, унижали меня. Ваша любовница много раз оскорбляла и подставляла меня, а Вы ни делали ничего, чтобы это прекратить! Вы, там, на Вензосе, вели себя не так, как должен вести себя настоящий муж, который берёт на себя обязанности заботится о жене и оберегать её! Поэтому я не считаю наш брак настоящим! А сейчас Вы являетесь сюда под чужой личиной и думаете, что я брошусь Вам в объятия! Не будет такого! Никогда! Поэтому повторяю ещё раз: убирайтесь по-хорошему! — в конце я почти кричала. Герцог сделал шаг назад и слушал меня с непроницаемым лицом. Только опять его скулы заострились, а усмешка пропала. Он поджал губы.
Ты видишь это так, да, Айо?
А как, как ещё? — уже кричала я.
Что за шум? Айо, ты пугаешь Авидею, — раздалось с лестницы. — А Вам, молодой человек, я советую прилечь обратно. Вас шатает, а я замучился вчера таскать Ваше бессознательное тело. Прошу, дайте отдых моей спине!
Мэтр Сильв своими словами разрушил то напряжение, что сгустилось в комнате. Я развернулась и ушла обратно на кухню. Мне нужно было выпить воды и успокоиться, пока мэтр осмотрит этого больного. Через несколько минут медикус вошёл в дверь и закрыл её за собой очень тщательно.