Шутки старых дев
Шрифт:
– Где он? – присоединившись ко мне, поинтересовалась Инка.
– Вон! Впереди в синих штанах. Чешет с авоськой под мышкой, – махнула я (по всем правилам конспирации) в противоположную сторону.
Инка в недоумении вытаращилась. Потом заявила:
– Это же какой-то урод, а ты обещала, что будет красавец.
– Ну знаешь, – рассвирепела я, – на тебя не угодишь. Хорошо, что хоть такой есть. Следи за ним лучше, твои денежки у него.
– А-а... – протянула Инка, моментально преисполняясь уважения к бомжу. – Тогда
Следом за бомжем мы прошли зимний стадион, прошли здание цирка и вышли к Фонтанке. Бомж особо не торопился, а народу на улицах было мало – начал накрапывать дождь, и хорошую погоду метеоцентр обещал только через месяц с лишним. Конечно, мы с Инкой изо всех сил делали вид, что просто наслаждаемся прогулкой, но на ветру и под мелким дождиком наши потуги выглядели довольно жалко.
– Долго он еще намерен таскаться? – проворчала Инка, которая в легкой кожаной куртке здорово мерзла. – Чего он ищет?
Словно в ответ на этот вопрос бомж подошел к решетке Летнего сада и начал ее рассматривать.
– Не дай бог, полезет в сад, – простонала Инка; кроме короткой куртки, на ней были туфли на шпильках плюс длинная юбка.
Бомж в садик не полез. Он просунул руку сквозь решетку и положил авоську с нашими деньгами прямо на грязную землю. Затем, оставшись налегке, продолжил свой путь; причем выглядел при этом более счастливым, чем несколько минут назад, когда являлся обладателем солидной суммы в долларовом эквиваленте! Определенно, не деньги делают человека счастливым.
– И что нам теперь делать? – вывел меня из раздумий голос Инки. – Он деньги оставил, а где же тот, который их заберет? Когда он появится? Я, между прочим, до костей уже продрогла. К тому же набережная просматривается в оба конца. Спрятаться негде.
– Давай прогуляемся по ней разок-другой, – предложила я. – Авось кто-нибудь и объявится.
И мы мужественно стали гулять под проливным дождем в первом часу ночи, стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны.
– Скверная погода, – в шестой раз сказала я, когда в дальнем от нас конце набережной, почти у самой Невы, показалась человеческая фигура.
– Сделаем вид, что мы ловим тачку, – сказала Инка, и, стоя на мостике, мы принялись ловить машины, попутно наблюдая за тем человеком, который приближался к нам.
Двигался он неторопливо, и мы уже утомились отбиваться от настойчивых предложений отвезти нас на край света и завалить там белыми «Мерседесами». Наконец неизвестный наклонился к решетке, пошарил за ней и что-то поднял с земли. Инка подавилась сигаретным дымом. После чего рявкнула в лицо остановившегося водителя:
– Проваливай, мужик, нам в другую сторону и вообще не до тебя сейчас.
Притормозивший водила вздрогнул и поспешно газанул.
– Побежали за ним, – сказала Инка. – Наверняка это он – убийца.
Я поежилась от ее слов, но, списав все на плохую погоду, побежала следом
– Надо догнать ту «семерку», – распорядилась Инка.
Ручаюсь, в эту минуту Родионов больше всего на свете жалел, что когда-то согласился пойти в школу.
– Ты заметила, как выглядит наш мужик? – спросила у меня Инка, после чего ввела в курс дела погрустневшего Родионова.
– Ну, – начала я, – он маленького роста, чуть ниже меня, коренастый и еще не старый. У него короткие волосы типичного южного человека и кривые ноги. А рожу я не видала.
– А я мельком увидела, – похвасталась Инка. – Он весь рябой, глаза узенькие, словно щелочки, и вообще похож на узбека или казаха. Нос короткий, и еще у него бородка с усами. Похож на Хана. Помнишь Хана?
Я помнила. Ханом мы звали учителя немецкого языка. Язык он знал скверно, но выглядел колоритно, совсем как настоящий бай из казахских мультиков, только по недомыслию облачившийся в современный костюм. Но Хана помнила не только я, Родионов, оказывается, тоже его помнил, и сейчас в его голове происходила напряженная работа мысли.
– Янал одного морушника, – сообщил он нам с таким торжественным видом, словно мы и до этого не знали, что он знаком со многими преступными личностями в нашем городе, среди которых, конечно же, были и профессиональные убийцы.
– И что? – потребовала я продолжения.
– Похш на Хана, – сообщил Родионов. Инка замерла и уставилась на Родионова. А я возмутилась:
– Что же ты мне подсунула? Мой киллер был красавцем, стройным, как кипарис, не больше двадцати пяти лет от роду. А твои знакомые сосватали нам какого-то кривоногого урода. Что же это такое?
Я даже обиделась. Везде норовят обмануть и обжулить. Никому доверять нельзя, чуть зазеваешься, сразу подсунут кота в мешке, бегай потом с ним.
– Какой кошмар! – ужаснулась Инка. – Он же едет по направлению к тому типу, которого я заказала. Неужели он сейчас его и прикончит? Родионов, давай свой мобильник!
Родионов что-то промычал, наверное, не соглашался. Но мы дружно на него навалились и мобильник у него изъяли, пользуясь тем, что руки у него были заняты рулем.
– Звони в милицию и сообщай, чтобы немедленно выезжали! – вопила я над ухом у Инки, которая по нервности не могла попасть пальцем по нулю. – Долго нам еще ехать?
– Минут десять, – в отчаянии прошептала Инка и тут же завопила во весь голос:
– Милиция?! Хочу сообщить об убийстве. Киллер уже выехал. Будет на месте через десять минут.