Шуттовская рота
Шрифт:
Д-З-ЗЗЗ!
– Стоп! Один сигнал! Касание! Счет три один!
Ага, вот оно! Гарда шпаги обеспечивает расположение клинка под небольшим углом к руке, за счет чего образуется угловая мертвая зона или незащищенный участок, который очень трудно заметить. Пропустив острие своего клинка мимо гарды шпаги легионера, О'Доннел задел нижнюю сторону руки соперника… не сильно, но вполне достаточно для уверенного касания. А теперь посмотрим, поймет ли этот сукин сын свою ошибку!
– ПРИГОТОВИЛИСЬ! НАЧАЛИ!
Д-З-ЗЗЗ!
– Стоп!
Я достал его еще раз! Три-два!
Когда удар был засчитан,
– Готовы?
– Готов.
– Готов, сэр.
– ПРИГОТОВИЛИСЬ! НАЧАЛИ!
Д-З-ЗЗЗ-у-у-ЗЗЗ!
– Стоп! Горят оба огня! Двойной удар! Счет четыре три!
Четыре три! Теперь ему надо быть осторожней. Еще одно касание, и… Но нет! Шутнику удалось задеть его руку, едва он бросился в атаку. Но ему надо продолжить наступление. Ведь теперь его противник ожидает удара в нижнюю сторону руки. Может быть, притворство замедлит его реакцию…
– ПРИГОТОВИЛИСЬ! НАЧАЛИ!
Майор в следующее же мгновение заставил острие своего клинка сделать едва заметный короткий рывок – и был вознагражден вспышкой света, отразившейся от гарды движущейся шпаги противника.
Д-З-ЗЗЗ!
– Стоп! Один огонь! Касание засчитано! Счет по четыре. Готовы продолжать?
Я с ним разделался! Теперь остался один укол. Только один!
– ПРИГОТОВИЛИСЬ! НАЧАЛИ!
Некоторое время казалось, что ни один из противников не слышал этой команды. Они неподвижно стояли и смотрели друг на друга, будто дожидаясь малейшего движения, ослабляющего защиту соперника. Затем, медленно и очень осторожно, Шутник поднял руку со шпагой перед собой, выставляя, как напоказ, ту свою часть, которая предназначалась для атаки его противника, подзадоривая его попытаться еще раз. Эта застывшая живописная картина продержалась несколько мгновений, а затем О'Доннел стремительно скользнул вперед, будто бы принимая приглашение. Острие шпаги Шутника метнулось вперед и вниз, пресекая атаку, и…
Д-З-ЗЗЗ-у-у-ЗЗЗ!
– Стоп!
Майор завертел головой, отыскивая взглядом электронное табло, чтобы увидеть, чье касание зафиксировано первым.
Но там горели оба огня! ДВОЙНОЕ КАСАНИЕ!
Шутник сорвал маску и прижимал ее рукой, пока салютовал распорядителю и своему сопернику, а затем, с протянутой рукой, широким шагом направился в сторону майора для традиционного рукопожатия, означавшего конец боевых действий.
– Прекрасный поединок, майор. Благодарю вас.
Пораженный, О'Доннел лишь спустя некоторое время обнаружил, что ответил своему сопернику на пожатие.
– Но… соревнование… – проговорил он наконец.
– В соответствии с правилами турнира, как и договаривались, – спокойно сказал легионер. – Разве здесь что-то не так, сэр?
Последнее замечание было адресовано распорядителю, который только покачивал головой и пожимал плечами.
– Да, при турнире с двойными ударами это засчитывается как двойная потеря…
– Вот, видите?
– …но я полагаю, мы можем провести поединок на выбывание, чтобы решить, кто победил. До первого одиночного удара, – игриво добавил распорядитель. – Но это решать вам, джентльмены.
– Хорошо… – О'Доннел уклонился
– Майор.
Обращение прозвучало так тихо, что какое-то время О'Доннел соображал, что это – всего лишь отзвук его собственных мыслей или голос Шутника? Но наконец их глаза встретились.
– Соглашайтесь на ничью.
– Что?
Его противник смотрел в сторону зрителей и улыбался им, продолжая говорить, при этом его губы едва двигались, словно у чревовещателя.
– Соглашайтесь на ничью. Мы разделим соревнование… и контракт. Мне не хочется видеть НИ ТУ, НИ ДРУГУЮ воинскую часть проигравшей… согласны?
Настоящий боевой командир – тот, который способен принять мучительное решение, и О'Доннел вполне попадал под эту категорию.
– Да, правила поединка были заранее согласованы. – Он повернулся к распорядителю и драматически пожал плечами. – "Красные коршуны" и Космический Легион остаются верными своему слову. Объявляйте ничью.
Повернувшись на каблуках, майор невозмутимо двинулся к своей роте, даже не вспомнив о том, что не отключил провода, тянущиеся к электронному табло, тогда как распорядитель делал последние объявления в притихшем зале. Его слова были встречены редкими аплодисментами, потонувшими вскоре в шумной многоголосице, затопившей зал.
Глядя на лица "красных коршунов", зрители понимали, что были не одиноки в своем замешательстве.
– Что, черт возьми, произошло… сэр? – спросил старший сержант Шпенглер, поднимаясь с места, чтобы встретить командира.
– Ну, ну, сержант, то, что мы заслужили, как раз и есть…
– РОТА! ВНИМА-НИЕ!
О'Доннел повернулся в сторону зала.
Все легионеры были на ногах. Капитан Шутник стоял перед ними, в самом центре. С филигранной точностью, даже отдаленно не напоминавшей их выступление на соревнованиях по строевой подготовке, они салютовали "Красным коршунам".
Майор некоторое время пристально смотрел на них, но их поза не менялась. Соблюдение армейских формальностей предполагало, что торжественная поза при отдаче салюта сохраняется до тех пор, пока не будет произведено ответное приветствие или пока персона или группа лиц, которым оказывается таким образом честь, не покинет помещение или не окажется на некотором удалении.
На этот раз решение далось майору легче.
– "КРАСНЫЕ КОРШУНЫ"… ВНИ-МАНИЕ!
В первый раз за всю свою службу, а фактически, и за всю историю этой части, "Красные коршуны", лучшее подразделение регулярной армии, салютовали Космическому Легиону.
Горячая ванна была хорошим лекарством не только от душевных, но и от физических недугов, и Шутт испытывал полное наслажденье, когда его мышцы начали понемногу расслабляться.
– Сэр?
Очень медленно, с явной неохотой, он поднял голову и открыл глаза.
– Да, Бикер?
– На сегодня вы уже все?
– Ты попросил Мамочку, чтобы она попридержала все звонки до завтрашнего утра?
– Да, сэр. На самом деле, мне кажется, она сама сделала это без всяких указаний с вашей стороны. Есть несколько поздравительных сообщений, и, похоже, одна молодая репортерша добивается встречи с вами.