Швабра и шампанское, или Танцуют все!
Шрифт:
— Зой, не злись!
Он подошёл сзади, обнял, руки скользнули по животу, поднялись под груди, но не выше, просто сжали легонько, привлекая спиной к торсу Тима. Губы приникли к её шее, потом шепнули на ухо:
— Не злись, кроха. Чего ты кидаешься? Я же ничего не сказал!
— Ничего, — согласилась Зоя, медленно плавясь в его объятиях. Конечно, она дура, сама себе что-то говорит, а ведь Тим не в курсе… Он имеет право думать, что она выделывается, ломается, набивает цену…
— Тогда завтра встретимся и попробуем
— Если хочешь, — безвольно согласилась Зоя. Она не могла ему отказать. Даже странно. Ведь он капризный, требовательный, нахальный, хотя и платит без вопросов. Богатенький Буратино с тремя золотыми в кармане… Но обаятельный! И симпатичный… И хороший.
— Тогда во сколько?
— Скажи время, а я скажу, свободна ли.
— Нет, ну так не пойдёт, — усмехнулся он, разворачивая её лицом к себе. — Ты скажи.
Зоя покачала головой. Завтра у неё сеанс мытья посуды в «Тоне», потом надо походить поискать работу, потом в «Цветы и подарки», потом вечерка… Если уж соглашаться на кофе, то в промежутке между посудой и доставкой. А работу можно поискать после вечерки. Просто не пойти на последний урок…
— Ну, можно в десять. Нет, в пол-одиннадцатого.
— Ладно. Тогда встретимся… Сейчас подумаю, куда тебя сводить на кофе…
— Кофе!
— Ой, блин!
Кофе уже почти убегало из турки, но Тим вовремя подхватил, подул на вздыбившуюся пенку и выдохнул:
— Успел!
— Геро-о-ой! — протянула Зоя со смехом.
— Так, а бутеры где? Я не понял!
— Да пожалуйста! Вот!
Зоя протянула ему кусок булки, намазанный маслом, с сыром сверху. Тим обменял его на чашечку кофе, выставил на стол сахарницу:
— Извини, молока нет, не держу.
Потом они сидели, пили кофе, ели бутерброды и рассказывали анекдоты. Без двадцати шесть вышли из дома, сели в «Волгу» и поехали в клуб.
На Литейном Тим припарковался и заглушил мотор:
— Зоюшка, значит, завтра в пол-одиннадцатого на выходе из метро «Московские ворота», договорились?
— Хорошо, а куда мы пойдём? — с любопытством спросила Зоя. Ворота недалеко от «Тоне», минут за пятнадцать доберётся, но что там есть такое, где можно выпить кофе?
— Секрет! — Тим сделал большие глаза и, наклонившись, поцеловал её в губы. — До завтра? То есть, уже до сегодня!
— Пока, — улыбнулась Зоя. Он нравился ей всё больше и больше. Играет, конечно, много на публику, но такой уж он человек. А тапки в клеточку характеризуют его с другой, хорошей стороны.
Милена, увидев Зою, вздохнула, кажется, с облегчением и спросила коротко:
— Всё в порядке?
— В порядке, — хихикнула Зоя, вспомнив слова Тима. — Я отлично выспалась за пятьдесят косарей.
— Нет! Скажи мне, что ты не заснула!
Милена выглядела шокированной, но Зоя успокоила её:
— Всё нормально, он не злится. Он сам ушёл, а когда пришёл, не разбудил.
—
Милена отперла ящик стола и достала деньги, пока Зоя переодевалась. Отсчитала несколько купюр:
— Смотри, твои сорок процентов минус мои тридцать процентов от них. Мне восемь, тебе двадцать. Хорошо?
— Как скажешь, Милена.
Двадцать тысяч тоже очень неплохо. Триста баксов за отлично проведённую ночь. Ещё немного — и на памятник насобирает. А там останется только детям купить всякой всячины из одежды, и можно завязывать с баром.
Серёжа по привычке довёз Зою до дома на другой машине. На молчаливый вопрос ответил:
— Миленина ещё в ремонте, приходится на своей ездить. Моя-то надёжная. Сейчас прокатимся.
«Опель» не летал, как «БМВ», и греющих сидений у него не было, но довёз с ветерком, тем более, что погода постепенно налаживалась. Это и удивляло, и радовало. В приоткрытое окно воздух с Невы принудительно вносил прохладу и этот неповторимый запах воды. Зоя раньше почти никогда не видела Питер таким ранним утром, а сейчас — почти каждый день. И это Питер нравился ей больше дневного…
Серёжа остановил машину возле дома и заглушил мотор:
— Зоя, как там твоя мама?
— Ничего, нормально, борется, как всегда.
— Ладно… Я тут вот… про Джину думал. Ну и придумал. Короче, обзвонил моих старых знакомых, которые занимаются дрессировкой, ну… и нашёл одного бывшего сослуживца. Он так и не бросил это дело, у него под Питером большая площадка. Ну вот… Тут он мне дал по почте тарифы и время работы…
Серёжа протянул ей несколько листов бумаги. Зоя машинально взяла их в руки. Просмотрела. Охранник поспешно добавил:
— Там цена пятьсот рублей за сеанс, но для меня он сделает по двести пятьдесят. Не сомневайся, парень надёжный, он всю жизнь с овчарками работает, ну и с другими породами тоже.
— Серёжа…
Зоя запнулась, загибая уголочек листа, ей не очень хотелось говорить, но придётся. Поэтому она продолжила:
— Я не хочу показаться неблагодарной тварью, но… У нас совсем нет времени…
— Зоя, там есть время утром, днём или вечером, можно договориться. Ну, или если вообще нет времени у вас обеих — я с удовольствием займусь собакой. Вот так утром заберу, вечером приведу.
Зоя глянула на мужчину — тот внимательно рассматривал царапины на руле. Нерешительно спросила:
— Правда? А за сколько? А Джина не будет чувствовать себя… не в своей тарелке?
— Да не будет! Она умница! Ей просто не хватает дела! Чувствовать себя важной и нужной. Понимаешь?
Зоя кивнула. Конечно, когда был жив папа, Джина, ещё молодая, ходила с ним патрулировать магазин, даже ночами, даже в выходные… А теперь папы нет, бизнеса нет, магазина нет.
— Хорошо, Серёжа, спасибо вам за предложение. Я обязательно поговорю с мамой.