Схватка призраков
Шрифт:
Он знал, что завтрашний и послезавтрашний день будут похожи на этот – тяжелый труд, прерываемый молитвами, и больше ничего. Жизнь ревнителей истинного благочестия не отличалась легкостью или разнообразием, но разве не для того рожден человек, чтобы страдать?
Из-под пилы летели опилки, щедро усеивая темную, почти черную землю.
О том, что сегодня воскресенье, Авдей совершенно
– Сегодня большой молебен, праздничный! – ответила хозяйка дома на вопрос постояльца. – В полдень, не раньше. Так что отдыхай, милок.
Свободное время Авдей посвятил чтению Писания. Иного отдыха в общине ревнителей истинной веры не представляли – что здесь, на Новом Вавилоне, что на Земле. Светские книги находились под запретом, как и развлечения вроде игр или кино, придуманных непосредственно Сатаной.
Дома, на родине Авдея, воскресными вечерами для молодых устраивали посиделки под присмотром старших, где дозволялось пение. Он полагал, что нечто подобное будет и здесь.
Чтение увлекло его, и, когда Клавдия заглянула, Авдей одолевал книгу пророка Амоса.
– Душеспасительное чтение всегда полезно, – сказала хозяйка, – но нам пора. Василий опоздавших ждать не станет, а потом сурово отчитает. Так что собирайся, милок.
Сборы не заняли много времени, и вскоре они вышли из дома. Накрапывал дождик, солнца не было видно за низко плывущими, серыми тучами. Под ногами хлюпали свежие лужи.
Когда вошел в церковь, то свет множества свечей, горящих у икон, показался Авдею после уличного полумрака очень ярким. Он на мгновение зажмурился, давая глазам привыкнуть.
Женщины сегодня пришли в разноцветных платках, и даже мужики принарядились – начистили сапоги и расчесали бороды. Оклады икон сверкали особенно ярко, а святые, чьи лица выступили из обычно скрывающего их полумрака, казались живыми. Глаза на темных лицах внимательно следили за происходящим.
Молитву начали как обычно и только потом перешли к воскресным чтениям.
– Всемирную славу от человек прозябшую и Владыку рождшую, небесную дщерь, воспоим Марию Деву, безплотных песнь и верных удобрение, – повторял Авдей вместе с остальными. – Сия бо явися небо и храм Божества; сия преграждение вражды разрушивши, мир введе и царствие отверзе!
В нужные моменты клал поклоны и крестился.
Молитвы были хорошо знакомые, сотни раз повторенные, но Авдей вкладывал в них всю душу, зная, что сегодня, в праздничный день, сам Господь слышит обращенные к нему слова истинно верующих.
Сердце полнила спокойная, тихая радость благодати и готовность совершить что угодно ради Божьего дела.
– ...И мирстни концы торжествуют еже из мертвых востанием Твоим, Многомилостиве! – отзвучал последний кондак, и к образам тут же выстроилась очередь. Каждый желал подойти, помолиться. Авдей не спешил, не лез вперед – и оказался перед образом Христа одним из последних.
Спаситель
А выйдя наружу, увидел, что на площади, прямо перед складом, стоит транспортер. Небольшой и синий, с белой полосой по бортам, он напоминал игрушку.
Расходящиеся из церкви жители селения бросали на него полные удивления взгляды.
– Это что еще? – изумился Феофилакт. – Почта? Чего им от нас надо, во имя Господа?
– Да уж, – пробурчал Евдотий.
Синий транспортер принадлежал службе экстренной связи, способной доставить сообщение или посылку в любой угол Федерации. Виктор напрягся, возникло подозрение, что происходящее как-то связано с ним.
Выйдя из церкви последним, Василий сердито нахмурился и зашагал прямо к транспортеру. Водитель его знал нравы местных обитателей и из машины не выходил. Понимал, что чужой механизм на своей земле староверы потерпят, а вот человека – вряд ли.
– Что тебе нужно, нечестивец, во имя Господа? – громогласно поинтересовался староста.
– Кто у вас тут Авдей Борисов? – прозвучал из кабины глуховатый голос. – У меня для него письмо с Земли.
Авдей шагнул с места еще до того, как Василий кинул на него грозный взгляд.
– Я Борисов, – сказал он, встав рядом со старостой.
– Письмо от Арсения Шолохова. – Боковое стекло кабины с жужжанием опустилось, за ним обнаружился круглолицый мужик лет тридцати. – Вручу только по предъявлении идентификационной карточки.
– Кто такой этот Шолохов? – поинтересовался староста.
– Старший в общине, – ответил Авдей. – Ну так я схожу? За карточкой-то?
– Иди, – кивнул староста.
До дома и обратно Авдей сбегал за десять минут. Сердце от волнения неприятно подпрыгивало, в голову лезли самые невероятные предположения по поводу того, что могло случиться.
Вернувшись к машине, сунул водителю идентификационную карточку. Тот провел над ней сканером и заулыбался.
– Все в порядке, – сказал он, – распишитесь в получении.
Авдей приложил карточку к листу ведомости и получил конверт из толстого пластика. На поверхности его красовались царапины, а адрес оказался написан крупными, четко очерченными буквами: «Новый Вавилон, административный район Уданг, община Святого Андрея, Авдею Борисову».
Пока распечатывал, транспортер завелся и укатил. Шум мотора стих вдалеке.
– Ну что там? – требовательно спросил Василий. За его спиной топтались еще несколько мужиков из тех, что постарше.
– Отец заболел, что-то с сердцем. – Авдей протянул письмо старосте. – Домой мне надо...
Василий взял лист писчего пластика, отодвинул подальше, как это делают дальнозоркие люди, чтобы увидеть текст.
– Да, – проговорил староста, закончив чтение. – Господь в неисповедимой милости посылает детям своим испытания. Деньги-то у тебя есть?