Схватка призраков
Шрифт:
– Вы думаете, этот парень – шпион? – Смолянич хмыкнул. – Он у нас больше месяца и все это время вел себя так, как положено «сломанным»! Кроме того, я же объяснял, что вероятность «слома» не зависит от того, насколько хорошо агент готов. Лишенная полноты воплощения через личность психика подсознательно стремится компенсировать свою ущербность, пытается воплотиться всеми доступными путями, а таковыми оказываются как раз «маски»! И хороший агент, чья психика подверглась максимальной деформации, а личность сведена к имени
– Остановитесь, коллега. – Монро чуть заметно поморщился. – Вы не на конференции, так что хватит потчевать нас своими теориями. Как я понимаю, вы – за?
– Да, – кивнул Смолянич. – Последнее слово за вами, босс.
Монро потер подбородок и зачем-то покосился в сторону сидящего в углу Михайлова. Тот монотонно раскачивался на стуле и что-то мычал себе под нос, тряся головой.
– Мы берем его, – сказал директор лагеря. – Верно подметил Марек, людей нам в ближайшее время понадобится много.
Камаль переводил взгляд с одного на другого, ему хотелось оказаться как можно дальше от этого места. Понятно было, что с ним что-то собираются сделать, возможно, куда-то завербовать...
Но куда и зачем – оставалось непонятным.
– Эй, Бират! – крикнул Монро так, чтобы услышали в коридоре. – Отведите его на место!
На зов тут же явились санитары. Они молча отстегнули наручники и вывели Камаля из комнаты. Последнее, что он слышал, была сказанная совсем не женским басом фраза:
– Ну что, мне опять в лес идти?
Сегодня доктор Кобиашвили выглядел не так, как всегда. На свирепом лице читалась растерянность.
– Что, док, проблемы? – поинтересовался Орлов после окончания осмотра.
– Некоторые, – отозвался психиатр. – Собирайтесь, Дмитрий, вам придется идти со мной.
– Это еще куда, брателло? – встревожился Орлов. Принять мысль, что он находится в клинике для душевнобольных, глава крупнейшей в Москве молодежной банды сумел, но истребить в себе агрессивную подозрительность к происходящему так и не смог.
– На обследование, – пояснил Кобиашвили. – Вы все еще думаете, что мы хотим причинить вам вред?
Орлов насупился и полез в шкаф за ботинками. Тот момент, когда Дмитрий осознал, что он на другой планете и что кореша далеко и никак не смогут ему помочь, стал для него откровением. С того дня он больше не буянил и не пытался драться с санитарами.
Несмотря на все самомнение, Орлов понимал, что сбежать отсюда ему не по силам, что джунгли, тянущиеся на сотни километров, станут непреодолимым препятствием.
Натянув ботинки, Дмитрий вслед за врачом вышел в коридор. Прошел мимо поста, подмигнув медсестре, а на улице едва не задохнулся от влажной духоты.
– Черт дери местный климат, –
Кобиашвили повел Орлова к похожему на сказочный теремок зданию диагностической лаборатории.
– Опять мучить будете? – поинтересовался Дмитрий, проходя в просторный, блещущий белизной кабинет.
Врач в ответ только пожал плечами. Орлов послушно уселся в удобное кресло, ощутил, как фиксирующие ремни мягко обхватывают ему руки и ноги.
– Приступаем. – Смолянич проскользнул в дверь, мазнул по пациенту взглядом и проследовал к стоящему в углу пульту.
– Да, – кивнул Кобиашвили, опуская на голову Орлову металлический колпак. – Глаза закройте...
Дмитрий послушно смежил веки. Позади затылка что-то противно загудело, внутри черепа возникла и сбежала вниз по позвоночнику легкая щекотка.
– Начали сканирование, – донесся голос Смолянича, и Орлов ощутил, как теряет сознание.
Придя в себя, Рышард Крачковский осознал, что ничего не видит, сидит в кресле, что руки и ноги его что-то держит, а прямо над ухом кто-то бубнит:
– Нетипичный случай, алгоритмы искажений имеют совершенно необычайный вид, но думаю, что спецтерапию он выдержит...
– Коллега. – Другой голос, более мягкий, вызвал из памяти образ усатого человека в белом халате. – А вам не кажется странным, что проявляют активность вот эти области мозга, отвечающие за сознательную деятельность?
– Нет, мозг «призрака» функционирует вообще очень необычно. Так что забудем об этом!
Краем глаза Рышард ощутил движение, понял, что с его головы что-то снимают. Яркий свет заставил Крачковского зажмуриться, а когда он поднял веки, то обнаружил рядом двоих психиатров. Смолянич и Кобиашвили улыбались, глядя на пациента точно две цапли на змею.
– Сейчас мы вас освободим, – проговорил усатый доктор и потянулся к размещенному на задней части спинки сенсору.
Ремни с негромким лязгом убрались в пазы, и Рышард ощутил, как кровь прилила к освобожденным конечностям.
Все время, пока его вели до корпуса, Крачковский пытался вспомнить, как именно он попал в диагностическую лабораторию. Несмотря на все усилия, ничего не вышло.
Джафар привык, что чуть ли не каждый день его водят на процедуры и обследования, но в это утро его повели вовсе не в диагностическую лабораторию и не в процедурный корпус.
Доктор Кобиашвили уверенно шагал на северо-запад, в ту часть лагеря, где, по мнению Джафара, не было ничего, кроме деревьев. За спиной сопел и покашливал санитар.
Очень хотелось спросить, куда именно они идут, но Джафар сдерживался. Он понимал, что просто так таскать пациента по территории доктор не будет.