Схватка с кобрами
Шрифт:
Перед ними открылся ведущий к "Воротам Индии" Раджпатх – перспектива могущества.
– Еще нет, В.К... всего лишь вопрос времени.
– Он отправился в Сринагар... Касс был в Сринагаре?
– Нет, он не в Сринагаре. Наши люди на месте, у домиков приняты все предосторожности...
– Лучше бы мне туда не ехать!..
– Должен, В.К. Должен продолжать дела с этими людьми... нет, не как прежде, но насилие должно быть под контролем, В.К. Только ты можешь обеспечить как – раз столько, сколько надо, но не слишком много. – Пракеш стиснул плечо дорогого костюма брата. – Это пустяковое дело, В.К. Им занимаются.
Шармар вопросительно посмотрел в глаза Пракеша.
– Человек по имени Лал все еще в Дели. У нас кое-кто есть в газетенке, где он работал. Если Хайд обратится в газету, его засекут. Дом Лала под наблюдением. Хайд там не появлялся, пока что. Что касается... нашего семейного дела, В.К., как бы ты смог без него вести страну в следующее столетие? Мы же не семейство Неру. Нам нужны были деньги. Был только один этот способ...
– Проклятая баба! И приспичило же ей связаться с Кассом!
– Она была сукой, когда ты женился на ней, В.К., ...рассчитывала на твою политическую карьеру... – Брат отшатнулся, будто его ударили кнутом, потом, успокоившись, согласно закивал. – Избавился от нее, избавишься и от этого Хайда. Ты же теперь премьер-министр, В.К., недосягаем. Ты делаешь то, что тебе положено, – остальным займусь я. – Пракеш театрально вздохнул, держа брата за рукав.
– Да-да. Пакистанские генералы нам нужны. Пока Кашмир не придет в упадок, они должны удерживать своих на линии прекращения огня... должны помешать горячим головам в Исламабаде воспользоваться преимуществом. Да, мне нужно ехать в Сринагар и снова их утихомирить. – Он яростно подался вперед. – Но наркотики, Пракеш!.. Если кто-нибудь узнает, мне придется уйти в отставку. Не только фундаменталисты – Запад, Америка, МВФ и Всемирный банк. Представляю, как добродетельно они будут выглядеть, осуждая меня!
– Пошли они все к черту, В.К.! Я твой брат. Мы одна семья. Думаешь, я позволю этому случиться? – Шармар взглянул увереннее, приободрился. Как сломанная кукла, подумал Пракеш, в которую вместо спинного хребта воткнули железный стержень. – Манифест принят. На следующей неделе ты объявляешь выборы, застаешь врасплох другие партии и этого паршивого киногероя, твоего соперника. Знаю, что ставки высоки, как никогда, В.К. Никто не знает этого лучше меня. За исключением тебя.
– Спасибо тебе, Пракеш. Однако что сказал Касс британскому агенту? – с обезоруживающей улыбкой спросил Шармар. – Мой последний вопрос, – добавил он.
– Пока что из Касса ничего не выбили. Но ждать недолго. Тюремного служащего достаточно припугнули, чтобы он говорил правду. Твердит, что ничего не говорилось, ничего не передавалось...
– Тогда не стану волноваться. – Умышленно игнорируя остающегося в тени полковника, В.К.Шармар взглянул на часы. Снова посмотрел на широко раскинувшийся Раджпатх, пробежал глазами по правительственным зданиям. – Позови-ка лучше экспертов, – с жаром воскликнул он, забыв о прошлом, как о дурном сне.
В.К., заметил Пракеш, снова обратился в будущее. Временно обитая в настоящем, он, по существу, вел отсчет времени от своего избрания, заглядывая вперед на десятилетие и дальше.
– Не стоит волноваться, В.К.
Они коротко обнялись, и Пракеш, дав знать кивком полковнику, чтобы тот вышел и подождал до конца разговора, направился к ведущим в приемную дверям. Подумалось о коридорах власти. Но уж он-то знал, что реальная власть находится в кабинетах. В кабинетах, занимаемых по праву, достающихся как наследство. Тогда это была власть.
Принадлежностью власти были также полковник и его люди, возможность иметь под рукой паровой молот, чтобы колоть орехи, управлять машиной чудовищной
Он улыбнулся, распахнул двойные двери перед нетерпеливыми молодыми лицами – их экономическая команда, готовая, засучив рукава, немедленно приняться за перестройку Индии. Что касается него, то легкое ощущение опасности, время от времени лишавшее мужества В.К., лишь приятно щекотало нервы. Как острая приправа. А Индия прежде всего славится приправами и специями. С улыбкой до ушей он приветствовал молодое пополнение, вливающееся в узкий круг избранных.
Пока молодые люди гуськом проходили мимо, а полковник, проскользнув в освободившуюся комнату, готовился терпеливо ждать, Пракеш Шармар согласно кивал собственным мыслям. В.К. может посвятить себя великим делам, а он займется этой незначительной проблемой. Парой, может быть, несколькими смертями больше...
...только и всего.
Ссутулившись в плетеном кресле на веранде домика Сары Мэллоуби, Роз в глубоком изумлении смотрела на рану на левой руке, как и тогда, когда пришла в себя на разрушенной улице. Еще больше ее поразили произнесенные на урду слова рослого мужчины и пренебрежительный ответ и презрительная гримаса Сары.
– Эта женщина... нуль, пустое место. Не имеет никакого значения – понимаешь меня?
Это был один из то ли телохранителей, то ли конвойных. Второму стеклом выбило глаз. Этот, расставив руки и загораживая свет, встал впереди, прикрывая...
...пространство. Не людей, просто место. Роз поняла, что женщина, о которой шел разговор, это она; вызывающая неудобство, возможно, опасная. Потом она уловила слово "другие", произнесенное почтительным тоном. Начальство. Приезжают другие, Роз вызывает подозрение. Роз вызывала у рослого пакистанца большую озабоченность, чем бойня на улице, стоны раненых и умирающих.
Врач, промыв рану и наложив швы, аккуратно перевязал руку. Рана походила на широкую ухмылку, как бы насмешливо напоминающую ей о взрыве, валявшихся на земле окровавленных бесформенных фигурах, криках и взмахах рук призывавших о помощи раненых. Место стало чужим, действующим на нервы. Кто такие "другие" – его начальники? Почтительный тон говорил больше, чем забытые за двадцать лет обрывки урду. Бросив ослепшего и кричащего от боли напарника, пакистанец властно остановил такси и доставил их с Сарой к домикам. Несмотря на собственное потрясение, Сара приказала ему не забыть взять Роз. Она, кивнув, поблагодарила собравшегося уходить молчаливого знающего свое дело врача. Тот выжидающе посмотрел на рослого пакистанца. Отпускающий кивок последовал незамедлительно.
Делая вид, что не знает урду и не питает ни малейшего интереса к отрывочному разговору, Роз в то же время установила присутствие гостей в остальных домиках. Сикхский тюрбан в домике, соседнем с ней, неуклюжая самодовольная фигура с биноклем в другом. Бинокль, видно, настроен на дом Сары, и жесты рослого пакистанца, кажется, адресованы тому человеку. Она вздрогнула.
– Все в порядке? – неожиданно заботливо спросила Сара, приводя в замешательство пакистанца. Урду означал, что перед ними кашмирский мусульманин. Хотя он и держался официально, чувствовалось, что привык к выполнению приказов, дисциплине. И чужой для Сары человек, хотя и допущен к ней в дом, – всего этого достаточно, чтобы убедить Роз, что он не индиец. – Все в порядке, Роз? – со странно виноватой настойчивостью повторила Сара.