Схватка с судьбой

Гичко Екатерина

Майяри бросила недовольный взгляд на мужа, но непреклонный взгляд сказал ей, что Ранхаш полностью поддерживает сильнейшего.

– Так чем вы можете нам помочь? – Риш вновь расплылся в сладкой улыбке.

Девушка ещё немного помолчала и всё же неохотно выдавила:

– Сумеречным хаги мир не нужен. Точнее им нужен не мир. То есть…

Сбившись, Майяри потёрла лоб, старательно припоминая слова деда, которые она раньше с не меньшим старанием пыталась забыть.

– Их не устраивает, что каждая община должна подписать мирный договор

от себя. Будто среди хаги нет единства. Будто у них нет главы. Ну, словно потомки правителей ничего не значат. Они видят в этом попытку разобщить и ослабить народ.

– А разве у хаги есть правитель или семья, объединяющая их всех? – удивился Риш.

Майяри прикусила губу. Не так давно, каких-то полгода назад, она была уверена, что есть. Теперь же крепко сомневалась. И первые зёрна сомнений просыпались после знакомства с Харийдом.

– Я знаю, что старейшины сумеречных хаги – потомки правящей семьи, – задумчиво продолжил Узээриш. – Почти все. Но реальной власти они не имеют, ещё и между собой не могут договориться, кого считать главнее.

– Меня… учили другому, – призналась Майяри. – Меня растили с мыслью, что именно мы, сумеречные хаги, стоим во главе всех хаги. Да, мы спорим между собой за главенство, но равнинники бесспорно нам подчиняются.

Хайнес не удержался от издевательского хохота, и девушка досадливо поморщилась.

Конечно, хорошо, что действительность оказалась не такой, какой её раскрашивали. Получается, что равнинных хаги не нужно опасаться так, как сумеречных, и с ними можно иметь дело. Но дико неприятно, что ей дурили голову. И дурили, похоже, во всём.

– Мне всегда казалось, что наши сумеречные товарищи опасаются, что у них окончательно отобьёт власть салейский владыка, – протянул собственно владыка. – Но они ничего не делали, чтобы укрепить власть. Только сидели в своих горах.

– Похоже, сейчас они пытаются если не укрепить свою власть, то разобщить равнинников, – заметил Ранхаш.

– Я не понимаю, чего они ждали всё это время? Почему они не пытались вернуть власть? – не понимал Риш.

– Бегать за сбежавшим вассалом? – Майяри идеально отыграла надменные дедовские интонации. – Сам приползёт. А не приползёт, так сдохнет.

– Ждут, когда равнинные осознают несправедливость мира и с поджатыми хвостами вернутся под их крыло, – почти с уверенностью предположил Ранхаш. – Когда-то равнинники разругались с сумеречниками и перестали слушать прежних правителей.

– Которых стало слишком много, – добавил Риш. – Они оскорбились неблагодарностью подданных и завещали эту обиду потомкам, которые бережно выпестовали её в своих детях, – многозначительный взгляд достался Майяри, но та не поняла его.

В ней воспитывали чувство превосходства перед равнинными хаги, но вот до посвящения в истинные отношения между «правителями» и «подданными» её обучение не дошло. Похоже, дед не был уверен, что нерадивая внучка отнесётся к равнинникам с должным негодованием, и ждал,

когда она воспитается необходимым образом.

– А за несправедливость мира у нас хаггаресы и другие охотники, – продолжил развивать мысль Узээриш. – И, если подумать, – он прищурился, – большинство охотников на хаги, которые появились ещё до хаггаресов, с гор. Так-то правильно: камни в горах и охотники тоже с гор. Только чего они тогда за хаги на равнины спускались, игнорируя тех, что в горах?

– Сумеречники сильнее, с ними не так просто сладить, – невольно заступилась Майяри.

Хайнес взглянул на неё с такой снисходительной улыбкой, будто он знал больше неё, но спорить не стал.

– Думаете, сумеречники натравливали на равнинников охотников? – уточнил Ранхаш.

– Ну просто ждать как-то совсем несерьёзно, – пожал плечами Узээриш. – Они же должны были показать подданным, как те неправы. Но… – Риш умолк. Всё же версия была слишком уж притянута за уши. – Но в любом случае сплочение равнинников им невыгодно. Так что лично я отдаю предпочтение варианту, что хотят рассорить именно хаги с хаги и хаггаресов с хаггаресами. Ну и два народа между собой.

– Наиболее подходящий вариант, – согласился Ранхаш. – Но доказательств у нас нет.

– А нужны ли они нам? – засомневался хайнес. – Мирный договор будет подписан. Кровью, но подпишут. И что бы там кто ни задумал, его планы полетят к Тёмным.

– Предлагаете оставить убийства без внимания? – глава сыска холодно прищурился.

С ответом Узээриш не поспешил. Оставлять без внимания чужую наглость ему не хотелось. Некто посмел думать, что ему можно строить козни под самым носом хайнеса. Причём с такой небрежностью, словно и не опасаясь наказания.

– Я хочу обратить на это очень пристальное внимание, – признался он. – Такое пристальное, что подмывает бросить всё и самому отправиться в Сумеречные горы. К хаггаресам. И спустить их всех вниз по реке.

– Сейчас не подходящее время, – харен покачал головой. – Сперва дождитесь заключения договора.

– Что? – Риш насмешливо вскинул брови. – Я думал, меня будут активнее отговаривать. Мол, опасность и всё такое…

– У вас есть наследник – ваш брат, – безжалостно отозвался Ранхаш.

– Никакой заботы о хайнесе! – впрочем, особенно поражённым Узээриш не выглядел.

– Стране сейчас нужна крепкая рука, – Майяри решила немного смягчить слова мужа, – поэтому возвращайтесь живым.

– Ну спасибо, любящие подданные, – насмешливо протянул Риш. – Я постараюсь. И даже одолжу у вас, госпожа, вашего талантливого и очень дорогого слугу. Поддержка столь уважаемого семейства в его лице прибавит мне веса в глазах сумеречников.

– Вы про что? – Майяри перевела непонимающий взгляд на Ранхаша, и хайнес обидно рассмеялся.

– И после этого вы называете себя сыскарём, госпожа? Может, вам всё-таки найти другое ремесло? Переучитесь на артефактчика, амулеты тоже всем нужны.