Схватка с судьбой
Шрифт:
– Я тоже был против, – признался Ранхаш, – но сегодня переменил отношение. Хаггарес определённо нам нужен. Он полезнее каких-то там артефактов.
Майяри раздражённо закусила губу, прекрасно понимая, почему харен изменил мнение.
– Инстинкта самосохранения у тебя нет, – подтвердил её предположение мужчина, – поэтому посадим вместо него Казара. В целом, если отбросить то, что он хаггарес, меня он устраивает.
– А…
– Я верну Редия и Ашия, если они того пожелают.
– Могут не пожелать или… – Майяри с вопрошающей опасливостью посмотрела на харена, – или посчитать невозможным вернуться?
Ранхаш
– Что с ними? – Майяри уже всерьёз забеспокоилась. – Почему мне никто ничего говорит? Они живы?
– Идут на поправку.
Лаконичный ответ девушку не удовлетворил, а разозлил.
– Я сама поеду в госпиталь и всё узнаю!
– Они уже дома.
Майяри досадливо закусила губу. И где этот дом?
– Редия в госпитале узнал один из раненых. А знал он его как вора. Ты же знаешь, чем они с Ашием промышляли раньше? В госпитале поднялось чуть ли не восстание, сейчас же к разного рода преступникам относятся с большим предубеждением и уже было несколько случаев казни без суда и следствия прямо на улицах города. Прошлось срочно выводить их. Некоторое время им придётся побыть дома, пока всё не утихнет.
– А… – Майяри растерянно моргнула. – Но я же могу их увидеть?
– Мне не хотелось бы, чтобы ты куда-то выезжала без меня, – Ранхаш не запрещал, но Майяри почувствовала себя обязанной не волновать его. – Я всё ещё не уверен в безопасности.
Но, посмотрев на её расстроенное лицо, всё же добавил:
– Через два дня я буду немного свободнее и отвезу тебя к ним, хорошо?
Его губы разошлись в улыбке, и на щеках заиграли ямочки.
– Х-хорошо, – Майяри действительно похорошело, аж голова закружилась. О боги, эта его улыбка… Разум отказывал, стоило увидеть её.
Рука сама потянулась, и девушка пальчиком коснулась правой ямочки. Ранхаш склонил голову набок, прижимаясь щекой к её ладони, и улыбка заиграла даже в его обычно спокойных глазах. Во рту пересохло, и Майяри нервно облизнула губы.
– М-можно я поцелую? – робко спросила она и, не дожидаясь ответа, прильнула к улыбающимся губам.
Они лишь слегка дрогнули в ответ, едва заметно шевельнулись. И Майяри, сходя с ума от жгучего томления и предвкушения, приоткрыла рот и прикоснулась языком к неподвижным устам. Те ожили мгновенно. Ожили и смяли её губы. В глазах потемнело, и Майяри с детской жадностью подалась навстречу.
Карета дёрнулась, поцелуй разорвался, и губы девушки соскользнули ниже, на подбородок. А с него она уже сама провела губами вниз, к шее. И Ранхаш резко отстранил её от себя.
– Майяри, не переходи границу, – глаза харена пламенели, и сам он тяжело дышал.
– Простите, – девушка дрожащей рукой отёрла лицо. – Я… я… Я никогда раньше не сталкивалась с такими желаниями. Мне… это так сложно… Я не понимаю как, но в какой-то момент просто перестаю соображать. Я ещё не научилась держать себя в руках. Это так странно, приятно… волнующе.
Мужчина крепко прижал её к груди, обхватив обеими руками, и тихо попросил:
– Не учись. Потерпи чуть-чуть, самую малость, и ты сможешь делать всё, что только захочешь.
– А хочется уже сейчас, – простонала всё ещё одурманенная девушка, и Ранхаш, зажмурившись, постучался затылком о стенку экипажа. – Поцеловать… не только губы. Я… – Майяри в
– Несомненно, – Ранхаш и не подозревал, что у него такое живое воображение.
– Честное слово, я совсем не хочу мучить тебя, – Майяри виновато взглянула на него. – Само выходит. Прикасаюсь, смотрю… – девушка, заворожённо смотря на него, сглотнула и нетерпеливо сжала пальцы на его плечах. – И разум уходит. Я никогда ничего не хотела так, как обнимать тебя.
– Я тоже хочу, – Ранхаш прижал её голову к груди и прикоснулся к макушке губами. – Очень хочу. Но не хочу делать твой нынешний брак действительным.
Приуныв, Майяри печально вздохнула и обняла его за талию.
Некоторое время в экипаже царила тишина, нарушаемая лишь звуками, проникающими снаружи: цокотом копыт, голосами и уличным шумом.
– Ты же отдашь мне книгу? – вкрадчиво поинтересовался Ранхаш.
– Нет, – Майяри сладко улыбнулась и блаженно прикрыла глаза.
Глава 31. Храм Ваирака
Храм Ваирака стоял в конце улицы, скрытый за узорчатой каменной изгородью и пышными кронами деревьев. Виднелся только огромный, саженей двадцать в основании, светло-серый купол с острым шпилем. Религией Майяри интересовалась мало. Богов знала поимённо, не путалась даже в духах и могла ответить, кто и чему покровительствует. Ну, по мнению смертных. У самой Майяри порой складывалось впечатление, что боги и не знают, что они за чем-то присматривают. Как будущий правитель она обязана была разбираться в верованиях. Но сама в милость богов не верила и больше нужного божественным не интересовалась. Потому и храмы обходила своим вниманием.
Экипаж въехал в ворота и неспешно покатился по широкой мощёной дорожке. Звуки города как отрезало. Майяри настороженно нахохлилась, чувствуя чужое могучее присутствие. Ощущение усиливалось и внешними видами. Между могучими стволами от молодой травки поднималась вверх едва видимая дымка, бесшумно перепархивали с ветки на ветку птицы, а иногда глаза цеплялись за неподвижные фигуры в длинных серых плащах. У Майяри каждый раз сердце от неожиданности подскакивало.
– Часовые, – объяснил Ранхаш, без интереса смотря в окно поверх её плеча.
Мимо проплыла лужайка, и Майяри с облегчением взглянула на более живого, чем часовые, жреца. А то как статуи, в самом деле! Мужчина сидел под деревом с непокрытой головой и с улыбкой что-то рассказывал маленькому мальчику, сидящему на его коленях. И мальчик, и жрец были светловолосы и светлоглазы и чем-то походили друг на друга.
– Жрецы Ваирака же могут иметь семьи?
Харен ответил не сразу.
– Могут. У большинства из них есть семьи.
Дорожка круто забрала вправо, и из-за деревьев выплыл храм. Майяри невольно приоткрыла рот, поражаясь, что такую махину умудрились спрятать посреди города. Мощный светло-серый куб с уверенным величием поднимался вверх, подводясь под громадный купол. Незамысловатый, с высокими, но узкими окнами, без каменного кружева или иного архитектурного кокетства, но, несмотря на монументальность, в нём ощущалась лёгкость. Может, из-за поднимающейся от земли дымки?