Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира
Шрифт:
По этому участку пути несколько раз в неделю проходит недлинный, из четырех-пяти вагонов, состав, из тех, что относятся к ремонтно-строительному главку железнодорожного ведомства. Внешне вагоны выглядят неприглядно, кое-где даже измазаны мазутом, со вмятинами и глубокими царапинами, но из имеющихся вагонов два внутри обустроены и облагорожены приглушающими шаги и звуки коврами, в салонах-купе имеются ни много ни мало хрустальные люстры и богатые сервизы. Здесь пассажирам подаются великолепные закуски на завтрак, в их распоряжении сытный обед и изысканный ужин, все достойно лучших ресторанов мировых столиц.
В одном из вагонов странного поезда размещается купе с операторами связи мощной радиолокационной станции, находящейся
Знающие люди понимают, что эта аббревиатура означает: тепловоз третьей модификации, магистральный, специальный, космический. Имеющийся радар покрыт специальной пластиковой тканью, устанавливаемой лишь на кораблях Академии наук, отслеживающих в космосе полеты советских космонавтов и военно-разведывательных спутников страны.
Секретный, маскирующийся под ремонтный, состав является собственностью аппарата товарища Архимандритова. И, как многие игрушки Арсения Алексеевича, хоть живые, хоть механические, — уникальный. Он имеет средства космической связи для выхода на находящиеся на орбите космические станции, а также и на командные пункты. А еще — он обладает способностью скрытного проникновения; по первому приказу Архимандритова проникнет хоть на мыс Canaveral американского ракетно-космического Агентства, хоть на американские командные космические пункты, находящиеся в Тихом и Атлантическом океанах; хоть на пункты других государств, реально изучающих ближний космос и стремящихся проникнуть далеко за пределы видимой Вселенной.
Руководит этим особым подразделением подполковник Станислав Исаевич Гейер-Генерозов, еще в младенчестве усыновленный Исаем Львовичем, пожалевшим позднего ребенка своих товарищей, ставших «жертвами энкавэдэ» в первый год после окончания Второй мировой. Исай Львович, за множеством дел не уследивший за судьбой Иды Мейерович и Лейбы Ильина, все же слишком хорошо помнил их совместное отрочество, насыщенное участием в Гражданской войне, работу в штабах Белой армии в качестве советских агентов, выявление после войны находившихся в подполье белогвардейцев, а также идейную работу по консолидации рядов коммунистической партии, становящейся после провокационных дискуссий единственной на широком политическом поле страны… Он хорошо помнил, как дружили их живущие по соседству родители, братья и сестры, объединенные революционным прошлым, арестами, обысками, мотанием по заграницам, учебой в террористических центрах знаменитой партийной школы в Лонжюмо, пылкими разговорами, писанием лживых прокламаций под безобидными русскими псевдонимами, ссылками, идейным злобствованием, ненавистью к чистой и чуждой им России, ее народам и богоданному Императору. И в память об этом — для них, вырвавших власть, — святом злодеянии он, успешно продвигающийся в новой политической системе социализма, усыновил осиротевшего мальчугана.
С годами в мальчике проснулся талант. В свои 33 года он кандидат технических наук в области космической связи и одновременно доктор медицинских наук. Станислав Исаевич — уникальный хирург, и если бы его имя не было засекреченным, то мировая научная общественность, особенно в области космической медицины, назвала бы его светилом современной науки. С его мнением считались основатель космической медицины, известный в стране и за рубежом академик Алексей Годзиленко, а также Андрей Федоров — один из первых врачей-космонавтов, блестяще защитивший диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук в знаменитом Гейдельбергском университете. Оба они (чьи имена не секретили) считали своего более молодого коллегу не только достойным войти в круг светил мировой медицинской науки, но и экспертом в сфере антропологии, генетики и гинекологии. Его блистательные операции по перемене пола — через созданную им школу —
Одновременно подполковник Станислав Исаевич являлся заместителем ведущего референта Архимандритова — капитана 2-го ранга Румянцова.
В моменты, когда поезд, проехав большую часть пути, направлялся в глубину сопок под Хибинами, Станислав нередко брал в руки любимую гитару и с упоением исполнял бардовские песни. Раз, в какой-то тесной компании прослушав его исполнение, известный советский бард Юрий Визбор сказал:
— Мы не барды, а так, подражатели. А вот ты…
Но музыка была для Стаса лишь отдохновением, упоенной прелюдией перехода из области космической связи в область особой медицины. Услышав звуки струн и красиво выводящий речитатив голос, его помощники понимали, что за исполнением последует перевоплощение. Через сутки или даже часы Стас наденет белый халат, маску и превратится в экспериментатора, волшебника, в доктора, перекраивающего внутреннюю суть живой плоти, а значит, и саму Природу.
Чудесное горловое пение не слышали пациентки, едущие в следующем вагоне. Обе вскоре должны были стать объектами уникального эксперимента.
Обеих их, после кропотливого изучения личных дел, тестирования и различных специфических консультаций с экспертами и психологами, работающими в лабораториях и институтах Архимандритова, выбрал референт Румянцов.
Как и их товарки, эти девушки были зачаты, выношены и рождены матерями в, скажем условно, «стерильных условиях», которые создавались предусмотрительным гением Архимандритова еще на рубеже 20—30-х годов под его непосредственным наблюдением. Все рождаемые на этом конвейере год за годом девочки были красивы, крепки, выносливы и исключительно здоровы, а со временем получали специальное, также уникальное образование.
По прошествии десятилетий эти выращиваемые в умопомрачительных условиях девушки-роботы, или послушные куклы, готовились к определенным ролям на сцене, именуемой планета Земля.
…Им, двоим, отобранным для эксперимента, пришлось пройти специфическую подготовку перед операцией. Одну из них звали Люсьена Семибрат. В конце 30-х годов ее мать, будучи еще юной 17-летней девушкой, под руководством товарища Архимандритова выполнила ряд ответственных заданий на озере Селигер, за что удостоена двух орденов Ленина. Ее дочь родилась в начале 50-х годов.
Едущую вместе с ней в вагоне вторую кандидатку на роль Хэлен-2 звали Любовь Глущенко; ее матерью была известная в конце 30-х годов парашютистка, в годы войны неоднократно забрасываемая в тыл противника.
Спустя несколько часов после того, как поезд свернул на северо-запад, он вошел в тоннель, находившийся в одной из сопок, и через 15 минут плавно остановился на ярко освещенной искусственным светом платформе. Здесь, в горах, на большой глубине, в течение нескольких предвоенных лет заключенными были вырыты огромные тоннели, созданы ряды галерей и построен подземный город. В котором с декабря 1941-го начала работать мощная организация из нескольких медицинских, микробиологических и антропологических институтов с десятками лабораторий, где работали самые выдающиеся ученые, собранные — кто деньгами, кто посулами, кто обманом — со всей планеты.
По завершении строительства секретных объектов заключенных не уничтожили, а оставили работать — прокладывать тоннель в северно-западную оконечность Ботнического залива. Среди этих зэков-рабов также было немало выдающихся ученых в сфере создания камнерезных машин, буровых установок, гидротехнических объектов и сооружений, ряд других экспертов, осуществлявших в тайне от всего мира грандиозные работы по прокладыванию тоннеля под Ботническим заливом.
С какой целью проводились те давние работы — осталось тайной, а носителем тайны в 70-е годы, через тридцать лет после их завершения, наверняка остался только Архимандритов… в подобных делах свидетелей не оставляют…