Схватка за Русь
Шрифт:
– Причин несколько…
«В том числе и та, что так случилось в изначальной исторической последовательности, но тебе об этом знать не надо», – подумал он и продолжил:
– Во первых, финансовая. Как ты уже знаешь, в моей крепости производится много дорогих товаров.
Агафья кивнула и снова покосилась на зеркало, а так же на разноцветную стеклянную посуду, что стояла на столике.
– Потому на меня завязано очень много людей, как от простых крестьян собирающих и поставляющих мне болотную руду, уголь, поташ, песок и много чего еще, так и купцов, что сбывают уже
– Нет… Но с чего они их потеряют если ты сядешь в Суздале? Просто перенесешь туда свое производство, раз уж не захочешь оставлять его под боком у брата…
– А сколько потребуется времени на перенос? Пока то да се, год уже потерян, а это большие деньги которые никто не захочет терять вот так за здорово живешь. Они ведь давно посчитаны и в мыслях уже лежат в сундуках грея душу. Так что такую задержку посчитают за татьбу, а с татями разговор короткий.
– Пусть так, эти люди за тебя, но их будет все же меньшинство на Вече…
– Это так. Но большей их части не понравиться поведение Константина, пошедшего против закона. Кого-то уговорят правильно проголосовать мои сторонники. Ну и не забывай церковников, у которых свои интерес.
– А разве не Константин имеет на них влияние, почему и цепляется за Ростов?
Юрий улыбнулся, вспомнив епископа Иоанна. Тот во имя исполнения своей мечты сделает все, чтобы переманить на свою сторону церковную братию, а те в свою очередь воздействуют на не определившихся. А противников в таком раскладе, кои будут в основном из ростовской земли, уже можно не учитывать ибо они останутся в явном меньшинстве.
– Нет, но извини дорогая, подробности ты узнаешь чуть позже.
– Хорошо, – ничуть не обиделась Агафья.
А с чего обижаться? Проведение Юрия с ней разительно отличалось от того к чему она привыкла (за примером далеко ходить не надо, взять своих мать да отца, что свою жену за человека не держал и открыто отгуливал девок) и к чему подспудно готовилась, по принципу: «все мужики сволочи и кобели которым нужно только одно».
Юрий не только интересовался ее мнением, но и объяснял многое из того, что ей было непонятно.
Зачем Юрий с ней откровенничал? Ведь по нынешним временам это мягко говоря не принято. На дворе конечно не оголтелый Домострой, до которого еще минимум век, но и свободы особой у женщин не было. А любые исключения лишь подтверждают правило.
Его обновленная сущность требовала более равноправных и доверительных отношений между мужем и женой. И он хотел видеть в жене не только биоферму по воспроизводству потомства, но и соратницу, что станет осмысленно помогать ему в его делах. А то ведь ему в будущем придется часто и на длительные сроки отлучаться на военные походы, так что за делами кто-то должен присматривать.
Помощники-помощниками, но им безоговорочной веры все же нет, люди чужие со своими страстями. Деньги развращают,
– И тебе надо заняться собственным делом.
– Каким? – удивилась Агафья. – Да и что я могу?
– Медициной. Целительством.
– Зачем?
– У меня сложилась определенная репутация просветленного…
Жена Юрия понятливо кивнула.
– И жена у меня должна быть под стать.
– Но зачем?
Оценивающе посмотрев на молодую жену, Юрий все же решил ей сказать, чтобы прибавить энтузиазма, дабы знал, что ее может ждать в случае удачи.
– Я собираюсь стать цезарем всея Руси…
Агафья выпучила глаза и открыла рот от такого заявления мужа, а тот продолжал:
– Но люди разобщены, разные обычаи, какие-то старые обиды, которые при случае будут рады припомнить и отомстить. И вот представь, что какой-то левый князь решил взять их под свою руку. Сопротивляться будут просто из того принципа, что он чужой… Но есть и объединяющее начала, это христианская вера, и став в глазах людей почти святыми, неся с собой не меч, но благо…
– Понимаю… простые люди в этом случае примут тебя с радостью. Но остаются еще бояре и купцы, а их святостью не купить.
– Молодец. Купцов купить просто. Если Русь станет единым царством то исчезнут все внутрикняжеские пошлины.
– О! За это они сразу объявят тебя святым! – засмеялась Агафья. – А как быть с боярами?
– Они хотят власти, да как в Новгороде? Так они ее получат. Более того, они получат Думу в которой будут придумывать законы для всего государства. Будет заседать человек двести-триста и пусть думу думают.
Агафья уже откровенно смеялась.
– Да они же там по любому пустяшному вопросу передерутся, бороды друг другу повырывают!
– Что собственно и требуется, – улыбнулся Юрий. – Пусть развлекаются в Думе, да пар в ней спускают, на реальные дела меньше времени будет.
– Но может и так случиться, что они встанут против тебя… – посерьезнела жена.
– Так и я клювом щелкать не собираюсь и допускать в Думу кого ни попадя…
«Как Николашка Кровавый. Дятел. Ну созвал ты Думу, ну так растряси кубышку швейцарскую или английскую и сделай так, чтобы в нее вошли и твои сторонники, да чтобы они составляли большинство, да и те что оппозиционеры, были прижаты к расстрельной стене компроматом и сильно не взбухали!» – подумал великий князь.
– И чем я буду именно заниматься? – уже явственно заинтересовалась Агафья.
От таких предложений грех отказываться.
– Для начала, откроешь приемный дом, где будут принимать роды, оказывать помощь пораненным, а потом и это самое главное, ты избавишь людей сначала во Владимирском княжестве, а потом по всей Руси от такой напасти как оспа.
Оспа и впрямь была страшным бедствием. В голодные годы, физически ослабленные люди были особенно подвержены заражению и вымирали целыми деревнями, в городах выкашивало до двух третей населения. Так что если удастся победить эту болезнь, то это гарантирует статус святого при жизни тому, кто это сделает.