Схватка за Русь
Шрифт:
Теперь обо всех случаях подхода с подобным предложением, работники кухни спешили доложить в КСБ.
Вот один такой служка прибежал и доложил дворянину Глебу Борисовичу, одному из тех самых увечных воев, что пошли на службу еще княжичу, ставшего курировать безопасность «юрьевского скита», что де ему вручили склянку с любовными каплями, за что заплатили две гривны.
Глава КСБ тут же сделал стойку ибо никаких проверочных мероприятий не проводилось, а значит кто-то реально хочет добраться до господина!
Владимир
Расколоть заказчика да еще на дыбе не составило труда и он запел.
Юрий не упустил возможность положить еще одну гирьку, что репутационно топило Константина, для чего пойманного выставили на площадь и тот каялся народу в своих грехах.
Понятно, что Константин всячески открещивался от попытки отравления брата, говорил, что это навет, но ему уже мало кто верил, репутация оказалась сильно подмочена.
3
Понимая, что противостояние с братом затягивается и сколько это продлится одному лишь богу известно, Юрий призвав епископа Иоанна, обратился к нему с просьбой:
– Владыко, следы попытки моего отравления тянутся в Ростов, при этом есть все основания подозревать, что это происки кого-то из духовных лиц, что особенно близок к Константину. Тебе ли не знать гнилую породу греков и их пристрастие к подобным мутным делишкам.
– Чего ты хочешь, сын мой?
– Того же, что ты сделал для Мурома двадцать пять лет назад.
А двадцать пять лет назад в тысяча сто девяносто восьмом году епископ Иоанн выделил муромскую епархию из ростовской. Так что, ему это было не впервой.
– Как раз ваш протеже поднимется по иерархической лестнице и из игумена станет епископом владимирским, что при других раскладах, тем более, после вашего отхода от дел, ему не светит. А от этого уже один шаг до патриаршества.
– Знаешь чем зацепить, – покачал головой епископ, не то одобряюще, не то осуждающе и после длинной паузы, добавил: – Что ж, я выполню твою просьбу, сын мой и обособлю Владимир от Ростова.
– Благодарю Владыко.
Епископ Иоанн выполнил данное обещание и уже к началу лета во Владимире появился собственный епископ Симон.
Иоанн же по старости уже не мог исполнять свои духовные обязанности и отошел от дел приняв схиму в Боголюбовом Рождество-Богородицком монастыре.
Этим шагом обособления Юрий одним выстрелом убил двух зайцев.
Во-первых, уничтожил зависимость Владимир от ростовской епархии, что позволило выгнать всех священников, стоявших за Константина и смущавших паству проповедями.
Во-вторых, этим шагом он сделал обязанным себе новоявленного епископа Симона, а значит обеспечивал себе поддержку со стороны церкви в мирских
Так Агафья, по подсказкам своего мужа, проводя опыты с коровьей оспой и вакцинацией ею людей (подневольных добровольцев из всяких отловленных по лесам татей), добилась первых положительных результатов.
Проблема заключалась в том, что церковь считала всякие болезни гневом господним – наказанием за грехи и недостаточное усердие в вере. И вот. По сути от одного наказания божьего можно уклониться! Грех и ересь!!!
По этому поводу состоялась непростая беседа великого князя с новым епископом.
– Владыко, если всякая болезнь – кара божья, то и зубная боль посылается нам в наказание. Так?
– Да… – вынужден был признать епископ Симон, уже понимая, что его заводят в логическую ловушку из которой ему не вырваться не похерив тем самым главный постулат и видно, что именно этого зачем-то добивается великий князь.
– Однако же мы лечим его, тем самым отвергая наказание божье… Вот ты Владыко разве никогда не маялся зубной болью?
– Было дело…
– И лечился ведь? Полоскал рот крепким вином, а когда совсем худо стало, вырвал зуб…
– Грешен…
– Стало быть отверг наказание Бога?
Епископ Симон насупился. Ответить на это ему было нечего. Признать, что он представитель Господа на земле отверг наказание Его, было невозможно, как и вообще признать, что он духовное лицо чем-то настолько сильно провинился перед своим небесным господином, что тот наказал его зубной болью. Сразу встанет вопрос, а в чем же его грех? Таких мыслей возбуждать в народе не стоило.
– Что ты хочешь, князь? – выдохнул епископ. – К чему ты вообще завел этот разговор?
– Я хочу, чтобы болезнь постепенно перевелась из наказания Божьего в происки Дьявола, а раз так, то болезни эти не только можно, но и нужно лечить, для чего открывать больницы и изучать способы лечения. Травницы, коих вы то и дело гнобите, как ведьм, хорошо знают как лечить некоторые хвори. Значит их опыт нужно обобщить и распространить. Причем сделать это под эгидой церкви. Просто представь, что церковь победила одну из самых страшных болезней, что выкашивает божью паству…
– На все воля Господа… – привычно, даже с налетом пренебрежения, ответил епископ.
– Вот как? – глумливо ухмыльнулся на это Юрий, и его собеседник понял, что он только что, фигурально выражаясь, наступил себе на яйца.
И следующие слова великого князя подтвердили его догадку.
– Стало быть Господь хочет уменьшения дохода Церкви? Ведь чем меньше паствы, тем меньше сборов в виде десятины… Что ж, я могу это устроить и выполнить Его волю, так, что церковь будет получать деньги только со своих земель и ровно столько, чтобы лишь поддерживать свое существование. Я уже молчу про ростовщичество…