Шведский стол
Шрифт:
Алексей опрокинул в себя склянку.
Поморщился.
Гадость на вкус там была отменная.
— Воду проверь. Кто ее принес — найти. И под замок. Откуда принесли тоже проверь. Может родник отравили. — едва слышно произнес он.
— Сделаю. — поспешно произнесла она.
— Проверь — кто приходил и уходил за последние сут… — продолжил говорить царевич. Но оборвался на полуслове. Отключившись.
Пока просто отключившись.
Дальше все зависело от того ошибся он или нет с выбором противоядия…
Часть 3
1704 год, август, 12. Версаль — Москва
Шел второй день больших переговоров.
Считай натуральной конференции… между Францией и Австрией.
Остальные страны, судьба которых на ней решалась, были даже не приглашены. Ну а зачем? Какой в этом смысл? Все равно их голоса не имели бы решающего значения. А имитацией демократии в эти годы заниматься пока не требовалось. Во всяком случае в таких делах.
— Жаль, что Карл погиб, — произнес австрийский посол.
— Шведский? — уточнил Кольбер.
— А какой еще?
— Мне казалось, что после известных событий в Вене к нему относятся прохладно.
— Это не секрет, — охотно согласился посол. — Вероятно, вы меня не вполне поняли. Жаль, не то, что он погиб, а что так быстро и легко. Как рыцарь. После всего того, что он сделал… — изобразил посол неопределенный жест. — Карл очень легко отделался.
— Злые языки говорят, что это голландцы его дураком старались выставить. Что вы об этом думаете?
— А что еще они болтают? Эти злые языки?
— Что Петр умирающему Карлу, поклялся, будто бы не имел никакого отношения к той тетради.
— Вот как? Интересно. Но зачем это голландцам?
— Месть. Просто месть. За грабеж.
— Разве можно мстить ТАК?
— А почему нет? Про их аристократию, кстати, в тетради нет ни слова. Я уверен, что те люди, которые исполняли непосредственно эту пакость, уже мертвы. Заказчики же… на них теперь не выйдешь.
— Вы думаете?
— Я уже нашел тех людей. Точнее их могилы. Очень скоропостижные смерти скажу я вам. Моему королю тоже очень хотелось посмотреть в глаза тем, кто задумал всю эту пакость.
Кольбер был само обаяние.
Тот факт, что эти люди выполняли его поручение и были ликвидированы по его же приказу от греха подальше он благоразумно опустил. Эти «малозначительные мелочи» не должны были смущать австрийских партнеров в сложившейся обстановке…
— И вы считаете, что Карл тут не при чем?
— Мы полагаем, что кто-то в Голландии создал этот пасквиль и вручил его тайно Карлу. Молодому. Впечатлительному. И весьма религиозному. Что и повлияло на него самым губительным образом.
— А принц Алекс?
— Говорят, что в шатре Карла действительно взяли документы. Какие именно доподлинно не известно. Я обратился к принцу Алексу с просьбой продать документы, дискредитирующие шведов. Эта тетрадь весь выжимка из более обширных исследований.
— Врет?
— Даже если так, то он не желает становится источником распространения подобной мерзости. Хотя, судя по реакции на осторожное сватовство, он, безусловно, с содержимой тетрадки ознакомился. И, вероятно, не только с ней.
— Сколько вы ему предлагали?
— Два миллиона талеров. Он даже разговаривать не захотел. Сделал вид, что не понимает, о чем речь.
— Пробовали увеличить до трех?
— Мой король посчитал это перебором. Любопытно, конечно, взглянуть на те документы, но не до такой же степени.
— Вы не боитесь, что из принца вырастет новый Карл. Он ведь явно напуган.
— Напуган, — согласился Кольбер. — Но вряд ли он пойдет по стопам Карла. Он не рвется стяжать воинскую славу. Предпочитает больше спокойную жизнь.
— Я бы не был на вашем месте так уверен. Нам достоверно известно, что именно принц стоит за многими изменениями в русской армии. А она, как показали битвы при Нарве и Выборге стала очень неплоха.
— Мне кажется, что этот образ реформатора вокруг него специально создают. Он слишком юн для таких дел.
— Если бы, — усмехнулся посол. — Наши люди беседовали с вдовой Франца Лефорта — одного из сподвижников Петра. И она подтвердила — этот молодой человек с удивительным упорством продвигал свои идеи. Сумев убедить в их правильности и отца, и его генералов. И добиться претворения их в жизнь. А покойный Патрик Гордон, самый опытный генерал на русской службе, так и вообще души в нем не чаял. Из-за его идей и упорства.
— И откуда он их брал, эти идеи? — с легким скепсисом поинтересовался министр иностранных дел Франции.
— Из книг, полагаю. У принца сейчас одна из самых обширных библиотек по военному искусству. Он скупает и жадно читает все, до чего может дотянуться. Не останавливаясь. И, в отличие от Карла, принц сразу не бросается в бой. Он проверяет и пробует. Все. Пытается разобраться. Наш человек в Москве рассказывал, как под руководством принца проводили испытания мушкетов для того, чтобы выбрать наиболее подходящий для армии. Поверьте, это что-то невероятное! Говорят, что и Лефорт с Гордоном — ближайшие в те дни сподвижники Петра, были в восторге. Так что я вас уверяю — считать, что принц не увлекается военным искусством — большое пренебрежение.
— Но почему же он не пытался отправиться в поход?
— А мы этого достоверно не знаем. У них нередко с отцом случаются приватные разговоры. О чем они там беседуют не знает никто. Возможно он и пытался.
Кольбер поджал губы и задумался.
Победа русских под Выборгом заставила задуматься многих в Европе. Если под Нарвой могла иметь место случайность, то под Выборгом… Все это начинало походить на систему. На некую неприятную закономерность.
И в голову невольно приходили весьма вдумчивые реформы Густава II Адольфа, после которых Швеция буквально ворвалась в Европу. И начала там ураганить. Неужели австрийский посол прав и теперь на этом поприще шведов сменят русские?