СИ)

Миконов Илья Геннадьевич

– Хочешь сказать: ты стала ведьмой? Молодой Ягой?

– Домик в лесу уже есть, – печально усмехнулась Роза.

– И что дальше? – спросил Данька, ещё раз переступив с ноги на ногу.

– У нас два варианта: я могу смыть все кровавые следы, потом сходить к реке и умыться. Мы притворимся, что ничего не было, и спокойно отоспимся два часа перед сражением. Но также я могу продолжить обряд. Всё зависит от тебя, Данил.

– Хорошо. Что ты пытаешься узнать?

Судя по скрипу, Роза встала. Если бы мальчик обернулся, то заметил бы, что Изгнанница

едва не обняла его в порыве чувств.

– Ты согласен! Если не хочешь, не оборачивайся. А узнать я хочу о своей смерти. Ответы даются весьма размытые и через чур банальные, ведь мы все когда-нибудь умрём. Чтобы избежать ошибок, я задала временной отрезок: от сегодняшней ночи до ночи понедельника.

– Даже не желаю знать, каким кровавым способом ты это сделала.

– Подумала.

Мальчик смотрел в темноту, наклоняясь назад, с интересом прислушиваясь к противным звукам. Омерзительные, влажные движения взывали не менее отвратные мурашки. Запах заставлял непроизвольно морщиться. В защиту Роза заметила:

– Мне всегда было тяжело добраться до печени. Потерпи.

– Зачем именно она?

– Я в мифах читала. Древнегреческих. Один пророк гадал по печени овец, хотя мне не верится, что мужчина был способен на такое. Но всё же, по печени и вправду легче. Всё видно. Данил, как думаешь, это очень странно, ведь я верю в Бога? Может, это мой дар, и я родилась с этим?

– Не думаю.

Данька не выдержал тишины:

– Предсказания всегда сбывались?

– Часто, – уклончиво ответила Роза.

Прошла ещё минута. Девчонка чертыхнулась. Данька обернулся, но увидел лишь образ. В сарае стало достаточно темно.

– Я умру, – шепнул девчонка, брезгливо приподняв окровавленные руки. – Но не совсем… Чертовщина! Помоги мне отмыть всё. Самодельное мыло лежит в углу. Я схожу к реке. Пока буду там, ты разбудишь Сашу. Выступаем через час. Я больше не могу терпеть!

***

– Ничего не забыли? – волновалась Роза. – Данил, покажи мне. Четыре факела. А где пятый!? Ах, я же дала только четыре. Один зажги сейчас и отдай ему. Бомбы положили? Саша, мешочек удобный, всё влезло? Хорошо. Я сама его шила и крепила к пояску. Чёрт… Мы точно ничего не забыли?

– Ты своё спокойствие забыла, – зевнул Саша, потирая заспанное лицо. – Успокойся, нам с Данькой тоже не радостно. Кстати, ты обещала, что мы подольше поспим. Сейчас ранняя ночь.

– Когда придём, будет поздняя, – отрезала девчонка. – Ох, точно! Надо взять кремень и огниво, на случай, если огонь потухнет. У нас нет шанса на ошибку.

У Розы дрожали руки, поэтому она держала их в карманах джинсов. Для выполнения «грандиозного» плана Изгнанница вытащила старую одежду. Судя по свободно висящим некогда розовой футболке и джинсам, Роза за год похудела на килограмм десять-пятнадцать, что не очень хорошо, так как и до этого она была худышкой. К счастью, ступни у людей не худеют, поэтому кроссовки со стёртым логотипом пришлись по размеру.

Изгнанница вернулась не только с камнями, но и с ножами.

Протянула один Саше.

– Не смогу, – признался мальчик, отмахнувшись. – Бомбочку кину, но это не по силам.

Данил не ответил, нож в руки не взял.

Роза обмотала лезвие тряпкой, вдобавок затянула выдубленной кожей и положила в мешочек рукояткой кверху.

– А я смогу. Я хочу жить, поэтому смогу всё, даже если придётся убить. Ведь это будет только самообороной, не так ли?

***

Они шли по тропе, Саша освещал дорогу факелом в руке. Теория Розы о совместимости запахов яблонь оказалась истинной, по крайней мере, на пути им не встретилось преград. К удивлению, ворота распахнулись достаточно легко. Всё же, ребята искренне верили, что здесь должен быть подвох.

Предел встретил их тишиной и жуткой темнотой. Словно ночью в цирке, когда погасли все огни, но неправильные фигуры строений продолжали выделяться, играя с воображением.

Остановились рядом с садом, усеянным маком и нарциссом. Данил и Роза достали свои факела, подожги об Сашин. Запасной остался у Изгнанницы. Приготовили мешочки с «домашним динамитом».

– Помните: победить хранителей аттракционов, – сказал Саша.

– Если что, – Роза сплюнула, – встречаемся здесь… Удачи, Данил. И тебе, Саш.

– Ни пуха!

– К чёрту!

Друзья разошлись наугад к ближайшим аттракционам. Лишь Данька направился к Высоким качелям. Мальчик невольно подметил, что они единственные не были страшными в ночи. Как днём похожие на гриб, так и сейчас – на подберёзовик, скрытый в тени.

Рядом с массивной конструкцией не стояло будки контролёра или домика для чудища-хранителя. Дракончик нашёлся за аттракционом на земле. Видимо, ему не было дела до удобства и теплоты. В Пределе даже ночью не холодно.

Мальчик осветил факелом морду и сглотнул. Дракончик едва достигал ростом Даньки, хотя больше напоминал бардовую змею в чешуе и с резными крыльями. Чудище громко сопело, мило свернувшись в клубок, как настоящий кот. Ну как такое чудо можно подорвать динамитом?

Одновременно с двух сторон прогремели взрывы. Слева, откуда доносились радостные крики Саши, потянуло горелой пластмассой, справа – сожжённым какао. Строения рушились смачно, с шумом. Дракончик раскрыл глаза с узким зрачками, перевернулся и замер, с опаской взглянул на факел, издал звук, одновременно похожий на плач ребёнка и жалобные мяуканья котят.

– Я тебя не обижу, не бойся, – Данил отошёл. – Ты другой, потому что создан мной, а не Существом. Я тебя не обижу, дракончик!

***

Роза выбежала к тому же месту, к саду. Саша с хохотом семенил к ней навстречу. Два аттракциона превратились в ничто. Из строений к ним выползали уродливые фигуры, остальные чудища-хранители. Оба приятеля зажгли по среднему динамиту и кинули в разные стороны. Попал Саша. Ещё один аттракцион рухнул, как карточный домик, подняв тучу пыли.

– Где Данил? – Роза схватила Сашу за руку. – Куда он пошёл? Я его не вижу! Чёрт!..