Сибирь не понаслышке

Аганбегян Абел

И коли так, то резонно начать с выяснения того, что происходит на нефтепромыслах.

Вокруг буровой

Мы говорили, что Тюменский комплекс вступил во второй этап развития, особенность которого - повышение коэффициента сложности во всех делах - от разведки до добычи. Тюменцам нужно вдвое-втрое увеличивать объемы всех работ, а поиск и добыча все дальше уходят от транспортных магистралей, базовых городов и поселков, отрываются даже от рек, которые называют северяне артериями жизни, хоть и недолга "жизнь" на сибирской

реке.

Чего, кажется, проще, чем добыча нефти: пробурил скважину, протянул от нее трубу, и потекло "черное золото"! Однако именно нефтедобыча принадлежит к числу самых капиталоемких производств.

Нефтяные месторождения опоясаны линиями электропередачи и дорогами. В год бурятся сотни и тысячи скважин, а одна скважина - это полторы-три тысячи тонн материалов и оборудования. В нефтяной пласт закачивается вода, что обеспечивается специальной технической системой. Нужны еще устройства для обессоливания нефти и освобождения ее от воды. И так далее.

Нефтедобыча требует развитой инфраструктуры, а забирается она в места все более отдаленные даже от разведочных лагерей цивилизации. Расчеты эту ситуацию характеризуют так: на каждую тонну прироста добычи нефти в десятой пятилетке потребовалось вдвое больше затрат, чем в девятой пятилетке, а в одиннадцатой нужно будет ассигновать уже втрое больше средств.

Для наглядности можно привести и такое сопоставление. Прирост добычи нефти в десятой пятилетке в 1,4 раза больше, чем в девятой. А объемы работ при этом в бурении и капитальном строительстве выросли в 3 раза!

Чем же все-таки объяснить такой разрыв между вложениями и отдачей?

Обратимся к ведущему тюменскому нефтянику, возглавлявшему в последние годы Главтюменьнефтегаз, Феликсу Григорьевичу Аржанову, лауреату Ленинской премии 1976 года, которую он получил совместно с другими специалистами за перевооружение нефтедобывающего производства на основе новых научно-технических решений и комплексной автоматизации, обеспечившее высокие темпы роста добычи нефти.

Так вот, Ф. Аржанов говорит: "В девятой пятилетке разрабатывалось 17 самых крупных месторождений, в том числе известный Самотлор. А на этих месторождениях, в свою очередь, выбирались преимущественно центральные и наиболее продуктивные участки.

В десятой пятилетке 9 из 17 месторождений переходят в стадию снижающейся добычи, 8 выходят на максимальный уровень, а бурение уже ведется на периферийных и менее продуктивных участках. И если в девятой пятилетке доля Самотлора в общем приросте добычи сибирской нефти составляла 73 процента, то в этой примерно одну треть!

Структура прироста добычи в десятой пятилетке в результате складывалась так: в первые три года основной прирост давали эти крупные 17 месторождений, в последние два задачи прироста решались за счет освоения новых месторождений. А их 29! По технико- экономическим показателям они уступают освоенным, но превосходят те, которые идут им на смену.

Так как с лучших мы переходим на средние, скажем, участки, то снижаются дебиты скважин. Поэтому значительная часть новых мощностей по добыче призвана компенсировать ее падение на большей части эксплуатируемых месторождений (на 9 из 17, о чем я уже упомянул).

Труднее

становится добыча? Безусловно! Должны ли мы по этим причинам отказываться от ее наращивания?

Об этом не может быть и речи: стране нужна нефть! Значит, вопрос в том, как обеспечить рост объемов, который даже тюменцам, участникам сверхстремительного развития, представляется очень высоким.

Ну вот хотя бы такой показатель: в год тюменцы должны добавлять к существующим 2,5 миллиона метров скважин. Это масштабы Татарии и Башкирии, вместе взятых. Иначе говоря, львиная доля прироста бурения по стране ложится на Западную Сибирь, а если точнее, то именно на тюменцев.

Знаете, как бы я сравнил наше прошлое с нашим будущим? Если раньше для достижения цели мы поднимались по довольно крутой горе, то теперь до вершины мы должны добираться по вертикали. Туристы становятся альпинистами, скалолазами... Тяжело?

Да! Но альтернативы нет: только удвоением и утроением объемов работ можно решить поставленные перед нами государством большие задачи".

Вот ситуация, когда формула "не числом, а умом" становится руководством к действию.

Нефтяники прикидывают, сколько людей понадобится им в 1985 году, чтобы обеспечить предполагаемые высокие объемы добычи. Оказывается, в Главтюмень- нефтегазе должны работать при достигнутом уровне производительности труда 400 тысяч человек, тогда как сейчас - меньше 100 тысяч.

Технология бурения такова, что на каждого члена буровой бригады приходится около 10 человек "обслуги": вышкомонтажники, тампонажники, дорожники, строители, ремонтники и т. д. Ф. Аржанов сравнивает буровую бригаду с космическим экипажем, и по двум, во всяком случае, признакам сравнение правомерно. Нельзя посылать в космос случайных, неподготовленных людей, плохо контактирующих друг с другом. То же самое и с бурением. То есть, конечно, сделать это можно, что нередко и происходит, но в таком случае не нужно рассчитывать на хороший результат. Успех дела и в космосе, и на нефтяной земле в одинаковой мере определяется надежностью коллектива "десантников". Это первое. И второе общее свойство: как космический экипаж, так и буровая бригада - это своего рода вершина пирамиды, сложенной из множества служб и подразделений. Но существенная разница состоит, в частности, в том, что вся "обслуга" буровой бригады должна находиться при ней если не неотлучно, то, во всяком случае, поблизости.

Нетрудно представить, какие сложности возникают при таком огромном росте численности нефтедобытчиков: психологические, социально-экономические, среди которых и болезненная проблема жилья, о которой мы уже говорили...

Но век научно-технической революции дает возможность и другого счета. Газлифтный способ нефтедобычи (это такой способ, при котором часть попутного газа закачивается обратно в нефтяные пласты и выталкивает из них нефть) сокращает численность работающих вдвое. Нефтяники знают, что за счет дальнейшего процесса автоматизации добычи, внедрения высокопроизводительных долот, буровых станков и прочих технических новинок можно будет иметь в 1985 году не 400, а 240-260 тысяч работающих, то есть почти в полтора раза меньше.