Сибирь, союзники и Колчак т.2
Шрифт:
Юбилей 1 июля
Можно ли было падать духом? Протянутая к общественности рука встретила почти единодушный дружеский ответ. От выборов в Государственное Экономическое Совещание отказались лишь явно партийные земства: Приморское, Томское, Енисейское, Иркутское, но и в отношении них дело не обстояло безнадежно.
Фронт вручен был талантливому и опытному генералу.
Союзники торжественно обещали помощь.
С бодрым настроением была встречена годовщина создания Сибирского Правительства.
1 июля 1918 г. в Омске были
Взвившийся тогда бело-зеленый флаг стал историческим, как стало историческим и Сибирское Правительство.
Сибирское Правительство, имевшее под собой хотя бы призрачную основу в виде избрания Областной Думой, объединило всю Сибирь и было признано законной властью.
История имеет свои законы. Когда начался могущественный прилив патриотических чувств, тогда никакие искусственные плотины не могли выдержать. Патриотизм местный уступал напору волны национальных порывов.
Уфимское Совещание — тоже историческое явление. И Всероссийская Директория, несмотря на кратковременность ее существования, совершила великое, глубокого значения дело. Она внесла еще большее единство в движение государственности, она выкинула трехцветный национальный флаг. Мы достигли новой вершины. Исчезли Сибирская Областная Дума, Амурское и Уральское Правительства, Самарский Комитет — на вершине осталось одно Российское Правительство. Задача объединения была решена: вся территория подпала под одно кормило власти. Осталась другая задача — укрепить самую власть.
Ни Сибирское Правительство, ни Директория не были прочны в своей внутренней организации. Первое состояло из людей, не столько различных по взглядам, сколько различных по характерам, притом, суверенное по своим заявлениям, оно не было вполне свободным и независимым по своим действиям. На верховную власть выражала претензии Сибирская Областная Дума. Суверенная Директория была составлена из людей различных политических групп, у нее не было прочности цельного камня, она была искусственно склеена из различных кусков. А возле нее стоял тоже претендент на верховную власть, постоянно заявляющий о себе односторонне партийный состав, осколок Учредительного Собрания.
День 18 ноября — великий день преобразования власти. Избрание Верховного Правителя окончательно оформило подготовлявшееся всем предыдущим процессом объединение и слияние власти.
Что говорили Европе и России имена безвестных сибирских министров, что могли ей сказать сибирские парламенты? Адмирал Колчак — доблестный предводитель русского флота, выдающийся участник войн и полярных экспедиций, он обладал именем и авторитетом всероссийским. Европа и Россия знали, кто поднял брошенный национальный флаг, и верили, что поднятый флаг будет вручен народному собранию.
Годовщина была встречена спокойно и бодро. Но не было поздравлений, не было радости. Не одна форма
Адмирал уехал на фронт. С начала весны, когда только произошла первая неудача, он потерял спокойствие и беспрерывно уезжал из Омска. Как мало было счастливых дней у Верховного Правителя. Декабрь и февраль были проведены в постоянной подготовке к наступлению. Было несколько счастливых дней неподдельного воодушевления на Урале при первых встречах Верховного Правителя и общественности. Но случай с чехом, убитым в Екатеринбурге, отравил прелесть поездки.
Были победы в марте, и светлый праздник Воскресенья в апреле был встречен адмиралом с улыбкой радостных надежд. Он принял присужденный ему орден Георгия 3-й степени.
Но сейчас же начались неудачи.
Ему выражали преданность. В мае и июне его власть признавали и на юге, и на севере. Союзники слали ему обещания.
Но он уже метался, он не верил друзьям.
Тяжел оказался крест верховной власти.
ГЛАВА XIX
РЕЦЕПТЫ СПАСЕНИЯ
Еще только светало, когда мы с П. В. Вологодским подъехали к парому для переправы через Иртыш. На берегу было много крестьян, приехавших на базар. Они с любопытством прислушивались к визгу пуль, сопровождавшему учебную стрельбу тут же на берегу Иртыша.
Прошел большой пароход под флагом Красного Креста. Видно, вез раненых или больных из Тюмени.
Чувствовалось приближение войны, но жизнь шла обычным порядком. Явления войны как будто скользили по поверхности.
Автомобиль не проехал версты, как завяз в болоте. Какие-то встречные киргизы по первой просьбе залезли по колено в грязь и помогали вытаскивать машину. Безропотный, добродушный народ!
Двинулись дальше. В Куломзине на каждом повороте стояли конные и пешие стражники. Это демонстрировалась уездная милиция. Нужды в этом почете не было. Никто не обращал внимания на едущих.
Скоро началась степь. Высокая трава, пестрые луга, украшенные яркими и душистыми цветами, колосистая пшеница — всё такое мирное, спокойное, приветливое. Чем дальше мы подвигались, тем легче становилось на душе.
Сначала на пути попадались хутора, выселки, потом только большие явно хохлацкие деревни с их типичными выбеленными домиками из земляного кирпича, но кое-где были видны хорошие кирпичные дома с железными крашеными крышами.
Мы с П. В. Вологодским ехали в Боровое, одно из замечательных мест Сибири. Всего четыреста верст от Омска — и какой контраст ровной сухой степи с высокими, малодоступными горами Борового и его десятками изумрудных озер. Никакие описания этой местности не заключают в себе преувеличений. Она всегда заслуживает большего, чем ей отводится.
Природа ничего не пожалела на Боровое; разнообразнейшие богатства щедро разбросаны кругом. Она так заботливо складывала горы из ровных выглаженных камней, так искусно располагала их между озерами, что порой не верилось, что это — не дело рук человека.