Сибирская Арктика. Исследование и развитие Карского морского пути. История «Сибирской компании»

Лид Йонас

Атлас Герарда Меркатора, 1595 г.

По косвенным данным известно, что в 1609 г. рядом с арктическими берегами Русского государства у Карской губы появились «немецкие» корабли. Скорее всего, это была экспедиция, подготовленная нидерландским торговцем И. Лемэром, в которую в качестве фактора он приглашал И. Массу.

В 1611 г. английская торговая компания, директором

которой был тогда Томас Смит, в надежде на большую прибыль попыталась завязать непосредственные сношения с крайним северо-востоком России, и для этого послали специальный корабль, который достиг устья Печоры и зашел в него.

Глава II

История освоения Сибири

Географический фактор обусловил развитие Московского государства в Средние века. Маленькое Московское государство окружали с трех сторон сильные и агрессивные соседи. Его экспансия должна была распространиться на север и северо-восток, избегая угрозы от сильных соседей. Давление соседей на центр Московского государства послужило причиной расширения России в сторону тундры, Арктики, а затем русское движение перевалило за Урал и дальше в Сибирь¹.

С северо-востока шведы во главе со своими воинственными королями силой отбрасывали Московию от Балтики. На западе вооруженные поляки и литовцы вторгались в Россию и являлись ощетинившейся преградой для какого-либо расширения Московии в направлении Центральной Европы. Юг и юго-восток был завоеван ордами монголов и тюркских племен. Булгары захватили Волгу. А на севере и северо-востоке жили только отсталые аборигены – племена финно-угорской языковой группы, которые отставали от русских в военном искусстве и политической организации.

Логично, что Московское княжество, не столкнувшись с оградительными линиями, горными барьерами или морями, должно было заполнить и захватить эти земли. Взамен своему стесненному положению Московия имела одно громадное преимущество: бескрайние пространства и глубинные лесистые районы. Даже высокоорганизованная армия не могла поймать в ее лесах, раскинувшихся на тысячи миль, отступавших туда крестьян или преследовать их в арктических пустынях. Московия являлась своеобразной губкой: вы можете ударить по ней или даже сжать ее, но затем она снова обязательно расширится и, возможно, станет еще больше, чем была.

На закате Средних веков начинается прорыв на север и северо-восток, сопровождающийся постоянным нарастающим заселением этих земель. Но это заселение полностью отличалось от подобного движения испанцев, французов, англичан из их родных земель в колонии и доминионы. Русские никогда не отрывались от своих корней.

Русские никогда не обрывали все связи со своим настоящим домом или поселением, даже когда они оказывались в отличных от привычных для себя условиях в землях за морем². Они двигались вперед шаг за шагом, по миле, возможно, по десять миль, иногда дальше, но всегда поддерживали связь друг с другом. Конечно, время от времени движение русских ускорялось, они могли преодолевать огромные расстояния за короткие периоды времени, не сталкиваясь с каким-либо сопротивлением. Русские никогда не будут отступать, но когда наступала необходимость, они могли, в буквальном значении этого слова, вернуться снова домой, и иногда они так и делали.

Мы не можем определить тот период, когда русские впервые достигли

берегов Северного Ледовитого океана, но можно с уверенностью утверждать, что это случилось намного позже плавания Оттара. В период, когда норвежцы впервые посетили побережье Кольского полуострова и Белое море, этот регион был заселен финскими племенами, и король Альфред назвал Северный Ледовитый океан «морем Цвинов», то есть Финским морем. Когда русские переселенцы достигли Варде, маленького порта, который Ченслер посетил в XVI в. во время своего плавания по Белому морю, они столкнулись с устойчивым присутствием норвежцев и вынуждены были отступить.

В XI и XII вв. русские торговцы мехом посещали Крайний Север ежегодно, и год от года их число увеличивалось. Эти торговцы приходили, а затем возвращались в большой торговый центр – Новгород. Они жили на берегах Белого моря, строили свои маленькие корабли и двигались на восток с целью охоты и промыслов. К середине XVI в. они побывали в устье Оби и, возможно, на Енисее³. Но их торговля была непродолжительной и ограничивалась только летним периодом. Перед тем как льды закрывали торговцам проход по морю, они отправлялись обратно.

С расширением торговли купцы требовали основания торговых лавок и представительств на местах, а также наличия специальных людей, которые бы круглый год следили за торговлей. Когда в сентябре торговцы покидали свои охотничьи угодья, они оставляли после себя выбранных людей или добровольцев, большей частью свободных крестьян – на севере не было зависимых людей. Это были надежные сторожа и представители торговцев, которых снабжали провизией на семь месяцев и оставляли им достаточно лука для того, чтобы предотвратить цингу. У некоторых из этих людей оставались жены в России, другие брали жен из самоедок, которые рожали им детей. Таким образом, когда эти крошечные поселения появились, их начали обозначать тусклыми буквами на большой карте.

Монахи Русской православной церкви последовали за ними и построили свои монастыри в некоторых заброшенных регионах в пределах арктического круга. Церковь со своими аскетичными традициями пробиралась в наиболее отдаленные дикие места и основывала святые убежища и места поклонения, тем самым осуществляла значимую функцию в великом расширении России⁴.

Мало-помалу происходил регулярный процесс колонизации. Конечно, случались столкновения с самоедами и другими местными племенами, но они были спорадическими и нерегулярными. В целом мы можем говорить, что арктические берега завоевали сахаром, мукой, бисером и водкой – этот процесс не имел аналогов ни в каком другом месте на земле⁵.

Однако дальше к югу, во внутренних территориях Сибири, история освоения была более противоречивой. Во внутренних территориях разбросанное население вело оседлый образ жизни. Местные жители большей своей частью не были ни кочевниками, ни аборигенами, поэтому русские выгоняли их из собственных деревень или ассимилировали. Значительная легкость, с которой Россия завоевала территорию всей Сибири при помощи малых сил, возможно, сродни испанскому завоеванию Южной Америки или англо-саксонскому проникновению на дальний Север. Сибирь была присоединена к Европейской России руками «конкистадоров», чьи подвиги были такими же значимыми, как деяния Кортеса и Писарро⁶.