Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова
Шрифт:
15 января 1920 года Анненков попытался прорвать красный фронт в районе аула Акишке, сел Солдатское и Калиновка и развить наступление на Гавриловку. Однако эта попытка окончилась неудачей: деморализованные войска действовали вяло, и до 1,5 батальона белой пехоты перешло на сторону красных, остальные войска были отведены в тыл.
В это время левый фланг Сергиопольской группировки в составе 105-й и 176-й стрелковых бригад преследует противника, отступающего в направлении станицы Урджарской. 19 марта красными войсками после упорного боя занят пикет Каракольский (100 верст южнее Сергиополя).
Противник отступает в юго-восточном направлении. 22 марта красные, преодолев его упорное сопротивление, находятся уже в 30 верстах северо-западнее станицы Урджарской, отбивают у белых 2
24 марта из Красноярска за подписями начальника штаба 5-й армии Гарфа и военкома Паш по телеграфу был получен приказ о форсировании операции на Урджарском направлении с тем, чтобы по ее окончании бросить все освободившиеся войска на Капал. Но операция уже идет к завершению и без этого приказа. 26 марта 176-я бригада заняла Хатынсу, Ивановское и пикет Атаганский (30 верст западнее Бахты) и, войдя в связь с партизанами, наступает на Бахты и 27 марта врывается в село. 31 марта 13-я кавдивизия разоружила части противника в районе пикета Басканский. Противник бежал в Китай.
В ночь на 25 марта специально сформированный отряд 105-й бригады внезапно атаковал ставку Анненкова Уч-Арал, однако взять село не смог, да такая задача ему и не ставилась.
В этот же день, 25 марта, 105-я бригада наступает уже в 80 верстах южнее Урджарской, а 29 марта она заняла Уч-Арал и, захватив у противника 9 орудий, повела наступление на села Андреевское и Осиновское.
Остальные части правого фланга, не встречая сопротивления, продвигаются на юг, ведя активный поиск отходящего противника. 18 марта в направлении села Абакумовского выслан эскадрон 1-го кавалерийского полка. 19 марта красные уже в селах М. Лепсинское и Романовское и берут в плен 300 солдат и 14 офицеров. 20 марта в долине реки Биен (50 верст северо-восточнее Ак-Икчинска) эскадрон 1-го полка столкнулся с заставой противника и, захватив пост в составе семи солдат и одного офицера, вернулся обратно. В этот же день белые были выбиты из села Абакумовского. Отсюда на Лепсинск наступает 74-й кавполк.
Дальнейшему продвижению красных частей вглубь Семиречья и соединению их с Сергиопольской группировкой мешала Капальская группировка Щербакова — Анненкова. Ее разгрому красное командование придавало огромное значение. Он должен был явиться прологом к полному уничтожению здесь белогвардейских сил и к ликвидации Семиреченского фронта. Непосредственное выполнение этой задачи было возложено на 3-ю Туркестанскую стрелковую дивизию, которой командовал И. П. Белов [72] .
72
Белов Иван Панфилович (1893–1938) — из крестьян. Участник Первой мировой войны, унтер-офицер. В январе — июле 1920 г. — начальник 3-й Туркестанской стрелковой дивизии. В дальнейшем — на командных должностях, в том числе командующий войсками ряда военных округов. Командарм 3-го ранга. Награжден двумя орденами Красного Знамени. Репрессирован. Реабилитирован.
Силы красных, сосредоточенные под Капалом, составляли 4 батальона, 15 кавалерийских эскадронов при 9 легких и 2 тяжелых орудиях, силы белых — 18 сотен и один эскадрон при 3 орудиях.
Еще 26 февраля командование красного 26-го полка 3-й стрелковой бригады вступило в переговоры с гарнизоном Капала о капитуляции. Казакам гарантировалась неприкосновенность. Но предложение было отвергнуто. Однако другие части вели себя менее стойко и даже предательски. Неожиданный удар по боеспособности анненковских войск нанес егерский батальон, восставший в станице Аксуйской 6 февраля 1920 года. Здесь к солдатам примкнули некоторые офицеры. Восставшие в количестве около 600 человек с пулеметами, оружием и имуществом ушли в Гавриловку в расположение красных частей {176} .
После перехода на сторону Красной армии 1-го батальона и 12-й роты Семиреченского стрелкового полка Анненкову пришлось оставшуюся часть полка разоружить и расформировать.
Положение войск Анненкова становилось отчаянным. Натиск наступающих со стороны Сергиополя, Капала и Верного красных частей усиливался, а противопоставить ему было уже нечего. Под влиянием неудач войска Анненкова разлагались, люди теряли стойкость и веру в то дело, ради которого они собрались под его знамена. В армии зрели заговоры, то здесь, то там вспыхивали недовольства и бунты, участились переходы на сторону красных целых частей и подразделений. Анненков понимал, что выстоять перед натиском красных он не сможет и всякие попытки делать это — бессмысленны.
Позже Анненков так описывал агонию своих войск: «Выбросив за границу Бакича, красные повернули и идут на юг вдоль границы, отрезая путь отступления. Вторая группа идет на Уч-Арал, параллельно в 80 верстах. Это бы ничего, красных можно разбить, но командиры докладывают, что через несколько дней не останется здоровых людей…
Уже двое суток город Капал окружен красными и гарнизон отбивает атаки. По радиотелеграфу начальник гарнизона сообщил, что казаки-семиреки, главным образом офицеры, не прочь заключить с красными мир. Говорят об этом открыто. Атаман немедленно по телеграфу вернул с пути партизанский полк „Гусар смерти“, которые шли на выручку Капала. К чему его выручать? Всем партизанским полкам было приказано спешно идти на Уч-Арал».
29 февраля командующий Туркфронтом приказал послать к Щербакову, а если возможно, к Анненкову делегацию с предложением сдаться, гарантируя обеспечение личной неприкосновенности всем сдавшимся и согласившимся признать советскую власть и не предпринимать никаких действий в будущем, могущих навредить советской власти. «При этом, — говорилось в приказании, — надлежит указать белому командованию о тех грандиозных успехах, которые имеют место в последнее время красные войска на всех фронтах, на полный разгром противника и на полную бесполезность дальнейшего сопротивления всех тех, кто сопротивляется в Семиречье, объединяясь командованием Анненкова и Дутова и проч.». Командующий приказывал делегацию выслать в составе трех человек, фамилии которых сообщить для утверждения, не позже 1 марта. Противнику для ответа дать двенадцать часов с момента вручения предложения. В случае неудовлетворительного ответа немедленно начать наступление {177} .
4 марта комбриг 3-й стрелковой Павлов и военком Буленко донесли:
«Наших делегатов в Капал не пустили. Пакет вручен уполномоченному офицеру в двенадцать часов второго марта. Принявший пакет офицер от имени белого командования сообщил, что через 12 часов ответ дан не будет, и предложил приехать за ответом третьего марта в 12 часов дня. На основании Инструкции сделано распоряжение делегатам, чтобы они за ответом не ездили. Таким образом, предложение считается отвергнутым» {178} .
В этот же день бригада начала наступление на Капал, но, вследствие сильного снежного бурана, продолжавшегося в течении двух дней, наступающая пехота понесла значительные потери обмороженными и дошла до изнеможения. Поэтому, а также в связи с недостатком фуража для кавалерии, войска в ночь на 6 марта были отведены на исходные позиции.
Поняв, что с налета Капал не взять, красное командование начинает кропотливую подготовку наступления на город. С целью воспрепятствования отступлению противника на Капал и принуждения к сдаче его гарнизона, 23 марта город подтянутыми красными частями окружен, одновременно кавалерийской группой перехвачен тракт Капал — Арасан. На сторону красных перешли 30 перебежчиков, среди них — несколько офицеров-казаков. В этот же день была пресечена попытка отряда белых силою до 300 человек пробиться в Капал из станицы Арасанской. Кольцо вокруг Капала сжимается.