Сибирские сказки
Шрифт:
Хозяин воды крикнул:
— Я не отдам тебе рыбу…
— А я и тебя самого сетью на берег выволоку.
— Посмотрим, кто победит. Давай бороться.
Стали бороться. Рыбак подставил ножку и повалил Хозяина воды.
А тот не сдаётся:
— Полагается до трёх раз. Завтра опять будем бороться.
— Ладно, пришлю своего младшего брата. — Рыбак смеётся.
А младшим братом рыбака был дедушка медведь. Вечером братья обо всем поговорили, а утром дедушка медведь пошёл на берег реки и стал там сладкую травку жевать. Хозяин воды увидел, хотел напугать
— Хуг, хаг!
Дедушка медведь не испугался, встал на задние лапы и схватился бороться. Долго они друг у друга силу выматывали, ногами притопывали, — на месте камня болото сделалось. К вечеру дедушка медведь поборол противника.
Ночью Хозяин воды в глубоком омуте отдохнул, а утром снова к рыбаку выплыл:
— Давай, кто дальше забросит.
— Давай, — согласился рыбак.
Хозяин воды схватил свой водяной кнут, размахнулся, забросил на облака и похваляется:
— Видал! Сейчас дёрну — дождь польётся!
И правда: гром загремел, молния засияла, кнут Хозяина воды вместе с дождём назад в реку упал. А рыбак смотрит и усмехается.
— Я подальше твоего заброшу…
Схватил он талиновый куст, вырвал и с размаху бросил себе за плечи. А Хозяин воды глядел на небо и ничего не видел. Рыбак говорит:
— Подожди — увидишь.
Вечер наступил, из-за гор луна показалась.
— Вон-вон, моя талина упала на луну!
Хозяин воды смотрит: правда — на луне тёмное пятно. Делать нечего: рыбак три раза победил, как по уговору было. Хозяин воды сказал:
— Вы, люди, сильнее всех на свете. Ловите мою рыбу, только меня не трогайте.
Тут он сразу нырнул в самый глубокий омут. Там заполз под тяжёлый камень. Людям он не показывается и худое делать боится. А человек стал и на земле и на воде хозяином!
Якутские сказки
Волк и лиса
Жили волк и лиса, работали вместе, кормились с одного стола. С большим трудом они скопили берестяную кадушку хаяка — замороженной сметаны.
Волк был терпелив, бережлив, сам не дотрагивался
— Надо пока питаться тем, что попадётся, а хаяк прибережём на случай большой нужды, голодовки.
— Ах, волчик, долго ли мы будем питаться отбросами? — говорила лиса. — Давай откроем кадушку и хоть попробуем, какой он есть, наш хаяк.
— Не позволю! Потерпи!
Лиса себе места не находит: и сядет, и встанет, из юрты выйдет, обратно зайдёт.
— Старик, я пойду в гости.
— Р-р-р, это к кому же?
— Э-э, схожу к Хара-Каану.
— Принеси мне чего-нибудь.
— Принесу, принесу, — сказала лисица, и только хвост её мелькнул за дверью.
Крадучись, от страха прижав уши к загривку, плутовка спустилась в погреб и стала уминать за обе щёки припасённый хаяк. Увидев, что кадушка опустела до верхнего обруча, лиса остановилась. «Кажется, я слишком много съела, — подумала она, — увидит клыкастый, мне от него крепко достанется».
Вспомнив про обещанный гостинец, лиса соскребла с мордочки и с лап прилипший хаяк, скатала его в комок величиной с куриное яйцо и понесла волку.
— Н-ны, н-ны! Ты вернулась?
— Э-э! А то кто же, куда я денусь.
— Как поживают соседи?
— У них радость и веселье, у старшей невестки первенец появился.
— Чем там угощали?
— Гостей на левой половине потчевали хаяком, на правой — кишками с кашей, на нарах — супом и кобылятиной, а в углу — лакомствами всякими.
— О, как много всего было! А мне что принесла?
— Названий много, кушать нечего. Вот всё, что могла захватить для тебя, — и она швырнула комочек хаяка.
Волк одним махом проглотил его.
Три дня волк и лиса просидели дома. Лиса, поевшая третьего дня хаяка, была бодрее, она топила печь, делала кое-что по дому.
Волк, свернувшись калачиком, дремал.
— Старина, ты бы сходил к Хара-Каану, может чем-нибудь попотчует, — сказала лиса.
— Э-э, не пойду я к Хара-Каану, меня собаки загрызут.
— Не сходить ли мне? — говорит лиса.
— Иди, сама поешь и мне чего-нибудь принеси.
— Ты думаешь, они каждый день устраивают праздники?.. Всё же я схожу, авось, и на этот раз чего-нибудь перепадёт мне.
Вильнула хвостом и юркнула за дверь, посмеиваясь про себя над глупым волком.
Снова забралась она в погреб и принялась за хаяк, опорожнила кадушку до нижнего обруча. Слегка опьянев от сытости, лиса соскоблила прилипший к мордочке и лапам хаяк, скатала в комок, величиной с кулачок пятилетнего ребёнка, и понесла в юрту.
— Почему так долго? — спросил волк, от голода еле шевеля языком.
— Задержалась у Хара-Каана, снова у него торжество: у средней невестки первенец появился. На вот, тебе гостинец принесла.
Волк проглотил комочек хаяка, облизал губы.
— Кто у них появился на свет?
— Сын, говорят.
— Какое ему дали имя?
— Обруч, говорят.
— Плохое дали имя, — сказал волк и задремал.
Прошло ещё несколько голодных дней.
— Волчище, не могу больше так мучиться, давай поедим запас.