Сибирский Целитель 4
Шрифт:
Решил выпить чайку перед непродолжительным сном. Арестанты продолжали по очереди созваниваться с родными. Лёха в пару с Карманом доваривали в большой кастрюле ужин. Запах по камере плыл вкусный, вызывая у сокамерников обильное слюноотделение. Пока закипает чайник, к столу подошли Добрый с Серым.
– Катран будем делать? – спрашивает Добрый.
– С кем играть?! – возмутился Серый – Да и зачем это надо?
– Если мы чёрная хата, то должны придерживаться традиций, – вздыхает Добрый – Хотя с Вовой всё пока непонятно.
– Вы
– На самом деле нет, – морщится Добрый – Катран в тюрьме это что-то с чем-то.
– Расскажите подробнее. – прошу я.
Послушав тюремные правила катрана, я был впечатлён. После игры 25 % выигрыша уходила на «людское-воровское», что в переводе на обычный, засылалось Вове и его друзьям. Вроде ничего такого страшного, но весь смак в том, что с каждого выигрыша. Например, мужики играют в карточную игру тысяча одно. Каждый участник имеет лимит в пять тысяч рублей. По окончании игры подбиваются итоги. С плюсов списывается 25 процентов «на общее», и игра начинается заново. За ночь таких игр проходят десятки, и каждый раз пишется доля для Вовы. В самом конце в выигрыше остаётся тот, кто останется при своих, хотя обычно все в минусах. Любое казино удавилось бы от зависти, узнав такие «правила».
– Нахрен такие игры, – высказал я своё мнение – Полный бред.
– В лагере берётся процент только по окончании всей игры, а не каждый раз. – ответил Добрый.
– А с какой радости в тюрьме такие правила? – удивлённо спросил я.
– Так это, – смутился Серый – Вова сказал.
– Ох уж этот Вова, – растираю ладонью уставшие глаза – Наш пострел везде поспел.
– Мужики, кушать подано. СадЫтесь жрать, пожалуйста, – отвлекает от грустных мыслей Лёха, добавляя слова из фильма – Руслан, сейчас посуду организую для тебя.
– Нет Лёха, спасибо конечно. Но ужинайте без меня, – встаю со скамьи – Мне бутеров хватило, так что пойду лучше посплю.
– Ты уверен? – уточнил Карман – Мы старались, на всех готовили. Тем более большая часть продуктов твои.
– Уверен. – улыбаюсь такой заботе.
Больше трёх часов до 10 вечера, хватит на полноценный отдых. Не успел улечься на кровать, как глаза моментально сомкнулись и я провалился в сон. Снилась всякая ерунда. То бежал от кого-то, то радовался чему-то. Приснилась блогерша, дерущаяся с тётей Людой.
– Шмон бригада на продоле! – прозвучал голос.
– Руслан, проснись, – меня трясут за плечо.
Выныриваю из сна, прогоняю волну бодрости. Камера пришла в движение. Все забегали, засуетились. Парни начали прятать запрещёнку.
– У нас робот! – прокричал Вадик, выглядывающий в щель под кормушкой.
Камера распахивается и к нам вваливаются трое злых надзирателей, один сразу начинает орать:
– Всем выйти из камеры, построились у стены!..
Глава 10
Стою вместе со всеми в коридоре. Хорошо хоть не поставили
Из камеры начинают вылетать в коридор та самая «запрещёнка». Первым пошла конфорка. С блямканьем, разнёсшимся по всему коридору, она приземлилась на бетонный пол. Один из стоящих в коридоре надзирателей подошёл к плитке, и со всей силы опустил на неё ногу, на что она жалобно скрипнула и смялась.
– Начальник! – обратил на себя внимание Добрый – Плитку за что?
– Готовить в камере нельзя, – напротив Доброго остановился второй, здоровый малый – Ещё вопросы?
– Это беспредел. – сжал губы мужик и набычился.
– Да ладно? – надзиратель быстро посмотрел влево и вправо по коридору, без замаха ударил в живот Доброму, и ещё раз – Ты меня ещё поучи, урка.
С железным стуком из камеры выпрыгивает кастрюля, в которой ещё недавно готовили еду. Следом летят моток самодельной верёвки, столовый нож для резки хлеба, зажигалки, карты веером, и остальная мелочь. Все арестанты молчат, угрюмо наблюдая всё растущую кучу из нужных в камере вещей. Минуту спустя покидают камеру и два матраса.
– Матрасы то причём? – не вытерпел издевательства Лёха.
– Положено по одному матрасу на шконарь. – губы надзирателя скривились в неприятной ухмылке.
Получается лишился я второго матраса. У меня только две версии происходящего, и обе они мне не нравятся. Это либо Вова постарался натравить на нас шмон-бригаду, либо ноги растут с воли. В обоих случаях всё случилось из-за меня. Не думаю, что у парней возникнут ко мне вопросы, но неудобно. Получается, что своим появлением серьёзно уменьшил и так скудные возможности арестантов.
Куча всё росла и росла, но вот настал момент, когда из камеры вышла троица проверяющих.
– Заходим по одному – процедил здоровый, который ударил Доброго – Не торопимся.
Каждого входящего ожидал персональный шмон. Ещё три зажигалки полетели на пол. Когда очередь дошла до меня, то за меня взялись сразу двое, рьяно прощупывая всю одежду. Один из надзирателей коснулся запястья, и почувствовал браслет телефона. Задрав кофту он ничего не увидел и с непониманием задумался.
– Что там? – спросил стоящий рядом здоровяк.
Если сейчас найдут, то мне сразу придётся сбегать из тюрьмы, а этого не хочется, рано. Включаю Шёпот и ловлю взгляд задумчивого:
– Нет у меня ничего, вы же сами видите.
– Разговорчики! – сразу повысил он голос, секунда ожидания и подтолкнул меня к открытой двери камеры – Чисто у него.
Стоим посередине камеры, наблюдая полный разгром. Только Серый с потерянным видом примостился на скамью. Перевёрнуто всё, полная разруха. Матрасы на полу, сумки арестантов выпотрошены, продукты из мешков вывалены по всему полу. Замечаю свой чемодан со сломанной крышкой.