Сибирский Робинзон
Шрифт:
Наступил вечер, и Олеся не знала, что делать. Илья ушел еще утром и не пришел к обеду, не появлялся и сейчас, когда стало темнеть. В это время они обычно занимались сексом и потом засыпали уже в полной темноте. Она прождала его, не заснув до утра, и с восходом солнца отправилась на поиски. Но тщетно, следы обрывались у пещеры холма.
Обычный холм для существующей местности с высотой до тысячи метров, сплошь покрытый лесами. Однако, пещера давала понять, что внутренности холма скалистые и только сверху покрыты землей с соснами, лиственницами и другими деревьями. Пустая каменная пещера размерами с большую комнату обрывала дальнейшие следы. Куда двинулся дальше Илья - не понятно. Безуспешные поиски продолжались три дня и к их исходу Илья появился сам. Внезапно возник в сумерках и унес Олесю
О многом ей хотелось спросить утром, но знание сотни слов не позволяло понять смысла исчезновения. Да, они уже достаточно свободно общались на бытовом уровне - дай-подай, принеси, ужин, обед, завтрак, мыться, баня, дрова, мясо, рыба... Внезапно Илья заговорил свободно на ее языке, на диалекте ее рода. Ее любимый и почитаемый шаман где-то три дня изучал язык - так посчитала Олеся, не задавая лишних вопросов. Она внимала ему с раболепием и изумлялась услышанному до испуга.
– Хозяйка Вселенной и рода человеческого Буга призывает меня. Завтра перед рассветом я отправлюсь на Чалбон переговорить с другими душами шаманов и познать истину. Ты остаешься одна, Бэе, моя Олеся или пойдешь со мной в другой мир?
Она не торопясь посмотрела на запад, потом на восток, ответила со знанием дела:
– На Чалбоне я могу жить синичкой в гнезде на вершине высохшей лиственницы, а ты станешь жить орлом или лебедем в большом и широком дупле. Мы никогда не пересечемся там и не сможем поговорить. Я не пойду с тобой, Илья, сейчас, но ты должен пообещать мне, что мою душу, когда она отойдет в верхний мир, съешь именно ты.
Илья знал это древнее сказание тунгусов про Чалбон (звезду Венеру), про гнезда синичек (простых людей) и дупла перелетных птиц (шаманов), которые питались душами умерших синичек. К его удивлению Олеся совершенно не переживала об услышанном предложении, прекрасно зная, что на Чалбоне вьют гнезда только еще не родившиеся синички или уже умершие. Только великие шаманы могут бывать там неоднократно.
– Но, может быть, ты хочешь пойти со мной в русские селения, в их большие дома и города, познать совершенно другой мир? Я проведу там значительное время по пути в верхний мир. Потом ты сможешь вернуться обратно сюда.
– Нет, Илья, я не пойду с тобой в дома и города. Настоящие эвенки не живут в домах, духота стен убивает их. Когда мне удастся убить нужное количество оленей, я поставлю чум на месте нашего очага, мне некомфортно жить даже в этом лесном доме. Но его я оставлю - ты великий шаман и после Чалбона придешь ко мне снова. Так мне сказали духи во сне.
Весь день Илья посвятил рассказам и объяснениям. Охота - мужское занятие, но Олеся оставалась одна и должна была делать и уметь все. Перед рассветом она проводила его до пещеры, в которую вошла сама, когда расцвело. Она уже была здесь и не увидела ничего кроме скалистых каменных стен. Ее Илья успешно переместился на Чалбон - прятки в пещере не представлялись возможными. Немного становилось грустно и одиноко, но таков удел великих шаманов.
* * *
Стены развезлись, и Илья вошел внутрь. Не торопясь присел в старинное деревянное кресло, обитое красным бархатом, отделанное золотом и украшенное двумя крупными рубинами наверху по бокам спинки. С грустью вспомнил Олесю, жившую в современном мире понятиями древности. Древний род тунгусов, а по-современному эвенков, не приспособлен к цивилизации и, возможно, вымрет, как вымерли в свое время неандертальцы. Жалко ее оставлять одну, но все же лучше, чем мучить условиями города.
В голове пронеслись события четырехдневной давности. Он шел, не задумываясь, пока не уткнулся в пещеру холма, с интересом вошел в нее и увидел расходящиеся в стороны каменные стены. Как же не войти внутрь, если перед тобой раскрывается светящееся пространство. Как раз в этом кресле сидел на вид преподобный старец и указывал рукой на небольшой резной табурет впереди себя. Он помнил его рассказ дословно, сейчас выделяя главное.
"Здравствуй, мой друг! Прошло семьсот тысяч лет, когда я впервые увидел своего предшественника. Теперь тебе предстоит этот неизведанный путь. Многое пришлось повидать за этот небольшой звездный период и безмерно долгий по земным меркам. Рождались разумные существа, воевали, убивая друг друга,
* * *
Небольшая пристань на берегу полноводной реки выглядела обшарпанным и словно никому не нужным строением. Судоходный период по Лене заканчивался и практически последний раз в этот сезон катер пришвартовался к причалу, чтобы забрать нескольких пассажиров, оставить груз с продовольствием. Позже в районный центр якуты смогут добраться по снегу на собачьих упряжках или оленях.
Взяв пассажиров и отчалив, катер чуть не налетел на плот с человеком. Удивленный и ошарашенный капитан просигналил несколько раз и пришвартовался левым бортом к плоту, сбросил веревочный трап. Капитан не понимал - каким идиотом надо быть, чтобы отправиться на плоту переправляться через Лену или плыть до Жиганска несколько десятков километров. Лена вот-вот встанет и сейчас по ней уже проплывали большие льдины, готовые перевернуть плот в одну секунду. Он сам с трудом решился на последний поход, внимательно всматриваясь в русло реки, чтобы не напороться на льдины.
Вряд ли поверил капитан рассказу Ильи о разбившемся самолете. Возможно была другая причина, но в Жиганске его уже ждали сотрудники полиции. Им сообщил о необычном пассажире капитан катера по рации.
Жиганск - районный центр в шестистах километрах по воздуху от Якутска с населением три тысячи человек. По воде это расстояние удлиняется намного.
Старший лейтенант полиции крутил-вертел в руках паспорт Ильи. Вроде бы правильный паспорт, но чем черт не шутит, сейчас столько мошенников развелось и подделывают паспорта легко. Странно, но о разбившемся самолете полтора года назад он ничего не слышал. Надо позвонить в Якутск и поинтересоваться самолетом, там наверняка знают. Заодно пальчики откатать и скинуть для проверки. Вдруг беглый какой или шпион. Шпион вряд ли, тут же подумал полицейский, чего шпионам в тундре делать - оленей считать? Он раздумчиво объявил:
– Пока идет проверка ваших данных, вы побудете у нас в отделении полиции.
– Но это незаконно, - возразил Илья, - паспорт у меня при себе, и я не совершал никаких преступлений, вы не имеете права меня задерживать. Вы не знаете Закон или умышленно не желаете его соблюдать?
Полицейский хотел было прикрикнуть на Борисова и показать свою власть, но тут ему пришла другая идея в голову.
– У вас есть где остановиться переночевать и что вы планируете делать дальше?
– Остановлюсь в гостинице и первым же рейсом улечу в Якутск, а оттуда домой, - ответил Илья.
– В гостинице?!
– рассмеялся полицейский, - здесь нет гостиниц, - ответил он и, став серьезным, проговорил: - На какие шиши ты собрался лететь в Якутск, дядя?
– Вы забрали у меня двадцать семь тысяч рублей, это все мои накопления и билет купить мне хватит. Верните деньги, нож и я поеду в аэропорт. Хотя нож можете оставить себе, все равно меня в самолет с ним не пустят.
– Двадцать семь тысяч рублей?
– усмехнулся полицейский, - у тебя даже двадцати копеек в кармане не было. Хватит болтать, пшел вон в камеру, сука... двадцать семь тысяч он захотел...