Сибирский рубеж

Amazerak

— Пусть настаивает сколько хочет. Прочь с дороги!

Не знаю, кто такой Василий Степанович, но было похоже, что княгиня Жуковская совсем не рада его заботам.

— Вам придётся пройти с нами.

— Вероника Степановна сказала, что ей не нужны сопровождающие. Вам непонятно? — я встал между Жуковскими и незнакомцами. — До твоей лысой башки так трудно доходит?

— А вас, сударь, это дело не касаются. Отойдите! — резко проговорил мужчина.

— А не то что?

Кожа незнакомца стала ледяной, а у других двух вокруг кулаков появилось магическое свечение.

Глава 5

Стихийная

магия и в моём мире тоже существовала, но она считалась более сложными и менее эффективными, чем энергетическая. Как правило, стихийные техники применялись как дополнение к базовым, к коим относились укрепление тела, силовые поля, энергетические удары и снаряды. В прошлой жизни я по молодости пытался постичь стихию воздуха, но сильно в ней не преуспел, изучив лишь самые простые техники, а в бою чаще пользовался энергетикой, которая позже трансформировалась в тёмную испепеляющую субстанцию.

Здесь, похоже, стихийная магия была в большем почёте.

Стоявший передо мной мужчина выглядел, как ледяная статуя. Под воздействием силы духа лёд становился прочным, как танковая броня, но какой в этом смысл, если и с кожей можно сделать то же самое, укрепив её энергией? Это и легче, и проще. В общем, я пока плохо понимал, как тут обстоят дела с магией, но то, что сейчас придётся драться, сообразил сразу.

Вот только меня мучили сомнениями: стоит ли убивать этих двоих или просто нейтрализовать их? Слишком уж народу вокруг много. Поэтому лучше всего сейчас воспользоваться воздушными техниками, которые не приведут к летальному исходу и разматыванию кишок по всей привокзальной площади, а тьмой пока не кидаться.

Лысый вытянул ладонь в мою сторону, и меня сковало льдом. Руки, ноги и туловище покрылось толстой прозрачной коркой. То же самое случилось и с Гавриловым, который опять создал свои огненные шары, но так и не кинул их: они просто-напросто потухли.

— Пожалуйста, не вмешивайтесь, — проговорил лысый. — К вам у нас нет претензий. Вероника Павловна, пройдёмте с нами.

Я направил в мышцы всю внутреннюю энергию, и сковывающая меня корка льда с треском рассыпалась. Движение ладонью вперёд — и воздушный удар отбросил лысого прочь. Он пролетел шагов десять и ещё столько же прокатился по асфальту. Ещё два резких паса руками, и та же участь постигла его напарников. От избытка «духовного огня» вокруг моих рук появилась чёрная дымка, которую пока что не получалось контролировать.

Люди, шедшие мимо, стали отбегать подальше, сторонясь драки. В радиусе шагов двадцати вокруг нас площадь опустела.

— Дамы, моя машина ждёт неподалёку, — обратился я к своим спутницам. — Давайте лучше я вас подвезу, чем эти трое.

— Большое спасибо, Алексей. Право, не стоило, я бы и сама разобралась. Но мы с удовольствием воспользуемся вашей помощью.

— Вероника Павловна, мы ещё недоговорили, — лысый поднялся на ноги. — Вам не стоит игнорировать предупреждение Василия Степановича. Ничем хорошим это не кончится. Подумайте о дочери.

— Не смейте угрожать мне и моей семье, — процедила княгиня, сверкнув глазами. — Пошли, Мария.

Я

пристально посмотрел на ледяного мужика, готовясь, в случае необходимости, продолжить бой, но лысый нападать почему-то не стал. Не рисковали больше со мной связываться, ну или не желали устраивать бойню в столь людном месте.

Неподалёку стоял большой серебристый седан с широкой хромированной решёткой радиатора, украшенной вензелями. Из салона вылез здоровый малый. Светлые шевелюра и усы, бычья шея, гора мышц под кожаной курткой. Он скорее напоминал уличного бандита, а не шофёра, работающего на знатное семейство. Это был один из моих охранников, временно выполняющий функции водителя. Звали его Захар.

Девушки разместились на заднем сиденье, я устроился рядом с шофёром, а Гаврилов поехал на такси, заказанном заранее Жуковскими. Вероника назвала адрес, и мы тронулись в путь.

— У вас проблемы с кем-то из местных? — обернулся я к девушкам. — Кто это был?

Мне подумалось, что этих двоих послал за Вероникой какой-то ухажёр, которого она игнорировала. За такой красавицей наверняка полгорода бегает.

— Ну что вы, я бы не назвала это проблемами, — улыбнулась Вероника. — Просто есть человек, которому я… точнее, мой покойный муж задолжал некую сумму. Мне жаль, что втянула вас во всё это. Вам не следовало драться.

— Любой на моём месте поступил бы так же. Если не секрет, как фамилия этого человека? Я же должен знать, чьим людям пришлось набить лицо.

— Его зовут Василий Любецкий.

— Любецкий? Хм, неужели, тот самый, с которым дядя поссорился.

— Вовсе не обязательно. Любецких у нас много, это крупный сибирский род. Но денег у них лучше не занимать — имейте в виду на будущее. Мой покойный супруг, увы, этого не знал.

— Да, я уже понял, что от Любецкий одни неприятности.

Первосибирск вопреки моим ожиданиям оказался большим развитым городом. В центре было не менее оживлённо и красиво, чем в Нижнем Новгороде. Даже не верилось, что до рубежа отсюда всего пятьдесят вёрст.

До особняка Жуковских добрались быстро, он находился недалеко от центра города в тихом респектабельном районе. Вероника и Марина здесь высадились, а мы втроём с Гавриловым поехали на моей машине дальше. Путь наш лежал за город.

За нами от самого вокзала тащились чёрный внедорожник и минивэн. Поначалу я не обращал на них внимания, но когда мы отъехали от дома Жуковских, а они продолжали упорно держаться на хвосте, сообщил об этом своим подчинённым.

— Похоже, нас кто-то пасёт. От самого вокзала тащатся. Видишь те две машины?

— Вижу, ваше сиятельство, — сказала управляющий. — Никак Любецкий или Горбунов увязались. Они последний месяц постоянно то рядом с особняком околачиваются, то слежку устраивают. Запугать нас хотят.

— Запугать, говоришь? Ну сейчас посмотрим, кто кого запугает. Захар, сверни на окраине на какую-нибудь тихую, безлюдную улицу, а лучше сразу в лес. Спрошу чего хотят.

— Не стоит, ваше сиятельство, — возразил Гаврилов. — Лучше не нарываться.

— А вот это я сам решу, что стоит, а что нет. Захар, делай, что говорю.