Сибирский рубеж
Шрифт:
— Рассказывайте.
— Утром девятого июля я проснулся от посторонних звуков. Несколько солдат кого-то избивали, и я велел им не шуметь. После чего трое подошли ко мне, и один стал вести себя вызывающе. Было темно, погон я не разглядел, лица — тоже. Я применил слабый воздушный вихрь, чтобы утихомирить хама, тот извинился, и конфликт на этом был исчерпан.
— Вашу ж мать. И кому из вас мне верить? — нахмурился Пыжов. — Кого они избивали?
— Какого-то штрафника. У него на следующий день всё лицо было синее, но фамилию не помню. Если
— Ладно, оставим это. Пострадавших нет — и дела нет. Но чтоб мне никакой мести сержанту Петрову и прочей ерунды! — тут подполковник строго посмотрел мне в глаза. — Это понятно, Озёров?
— Не волнуйтесь, господин подполковник, пальцем его не трону. И магией тоже. Обещаю.
— Надеюсь, — Пыжов разорвал лежащую перед ним бумагу и выбросил в урну под столом.
— Благодарю, господин подполковник.
— Не за что. Думаете, мне нужны вот эти склоки, когда у нас за стеной — враг, который может в любой момент стереть нас с лица земли? И вы тоже об этом не забывайте.
— Помню каждую минут.
— Так, с этим вопросом разобрались. Теперь спускайтесь вниз и ждите меня у крыльца. Скоро выезжаем.
— Куда?
— На кудыкину гору. Артефакт ваш попробуем забрать. Бумаги писать бесполезно, его только вам в руки выдадут. Поэтому буду договариваться лично с командующим учебного центра.
Через полчаса мы на старом военном внедорожнике «Оникс» уже мчались по гравийной дороге. Подполковник был за рулём, я сидел рядом и глядел по сторонам. Никак не ожидал, что Пыжов так скоро займётся моим вопросом. Получается, ему самому артефакт понадобился, если он так подорвался ни с того, ни с сего. Интересно, зачем?
Места здесь были безлюдными, населённые пункты поблизости отсутствовали, если не считать военных баз. Иногда они располагались вдоль дороги, но чаще всего, находились за пределами буферной зоны, и я их даже не видел.
Сама же буферная зона представляла собой полосу четыре-пять вёрст шириной с вырубленным лесом. По ней-то мы сейчас и ехали, и поскольку двигались на юг, проволочное заграждение башни и форты находились слева от меня.
А вот чернота на горизонте почти пропала, когда мы отъехали на двадцать-тридцать вёрст от нашей крепости. Здесь небо было уже значительно чище, а ямы, соответственно, дальше.
По пути я завёл речь о том, что считаю необходимым закрывать бездны близ границы.
— Каким образом предлагаете это делать? — сухо проговорил Пыжов.
— С помощью рассеивающих артефактов. Разве вы не знаете такой способ?
— Я-то знаю, а ещё я знаю, сколько там в тумане дьявольских отродий и что отправлять туда людей — это убийство. У нас нет столько личного состава, чтобы обеспечить успех операции.
— Я бы мог заняться этим сам. Туман не представляет для меня никакой угрозы. Могу находиться там, сколько угодно.
— Ну это не вам решать. У вас есть командование, у меня — тоже. Будет приказ, тогда, пожалуйста.
— Можно проявить инициативу
— Опять умничаете, Озёров? — произнёс Пыжов практически безразличным тоном.
— Если ямы не позакрывать, то удержать границу не получится. Надо отбросить врага как можно дальше, и я готов за это взяться.
— Буду иметь ввиду, — отрезал Пыжов, но спустя пару минут заговорил снова.
— Три года назад форт номер сто пятьдесят пять уже был разрушен, — произнёс он, словно рассуждая сам с собой. — Мощнейшая атака была. Мало кто выжил, а последствия устраняли полгода.
— Это при вас случилось?
— Нет, не при мне. Меня назначили сюда позже, когда форт восстановили.
— А вы откуда сами? — поинтересовался я.
— Род мой на Урале живёт.
— Почему решили пойти на рубеж?
— Служить императору и Родине, конечно же, или у вас есть сомнения?
— Скажу честно, есть. Многие сюда идут из-за неких личных обстоятельств.
— Ну вот и у меня были… личные обстоятельства.
Пыжов был не настроен откровенничать, и я не стал мучить его вопросами, тем более до учебного центра оставалось не так уж и много. Мы как проехали крупный форт с большими цифрами «88» над воротами и свернули на перекрёстке.
Рядом с КПП учебного центра остановились, Пыжов приказал ждать в машине, а сам отправился на проходную. Вернулся он через час и велел следовать за собой.
— Мне разрешили забрать артефакт? — спросил я первым делом.
— Еле уболтал, — буркнул Пыжов. — Сейчас заберёте свои вещи, их вам выдадут. Но хранить будете тоже на складе, при себе держать их не положено. И опасно к тому же. В вашей роте в настоящий момент несколько воров отбывает наказание.
— Своруют, хотите сказать?
— Всякое случается. Сами видите, какой у нас контингент.
Капитан Румянцев ждал нас на первом этаже ротной казармы. Я поприветствовал его, как положено, приложив пальцы к козырьку. Получил рюкзак с вещами и сумку со складным компьютером, проверил, всё ли на месте. К моему облегчению не пропало ничего. «Убийцу тьмы» никто так и не спёр. Зря переживал, оказывается. Возможно, побоялись скандала. Всё-таки здесь учится много курсантов из знатных семей.
Я поставил роспись, подтверждающую, что получил имущество в целости и сохранности. Румянцев всё это время молчал, а когда мы собрались уходить, произнёс:
— А я ведь вас предупреждал, Озёров, зря не послушались.
— Это я помню, господин капитан, прекрасно помню. А скажите, пожалуйста, имеет ли право офицер по собственному желанию обыскивать лицо противоположного пола?
— Это вы к чему сейчас?
— Просто скажите, как по уставу полагается? Любопытно.
— Устав тут не причём. Есть закон. В соответствии с ним обыск проводится лицом того же пола, что и обыскиваемый.