Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года

Брукман Александр

— Екатерина давняя подружка его жены, они с ней в школе ещё учились. Он её к нам и привёл.

— Слушай Виктор, а это не подстава, случайно? Что-то уж больно это всё как-то надуманно. Не находишь, нет?

— Геннадий Андреевич, я же не первый год замужем. Немного разбираюсь в ситуации и в людях.

— Ну смотри, Витя, чтобы не оказаться в дураках. Ставки-то очень высоки. Так что, эта девица теперь у тебя мозговой центр?

— Да вроде этого. Сюжеты она придумывает классные. И, что самое главное, сюжеты оригинальные,

не похожие на обычные схемы.

— Да, если схема необычная, её трудно просчитать и адекватно ответить. Но эта девица будет в курсе деталей всех операций. Мы будем у неё как под микроскопом.

— Я думаю, она для нас ценный человек.

— Так это её мать ложится на операцию?

— Да.

— Надеюсь, она понимает, что лечение её матери не бесплатно? И лекарства тоже недешевые, импортные. Надеюсь, она любит свою мать и оценит, что мы для неё делаем?

— Она свою мать любит, как и любая дочь. Я вам ещё раз ответственно говорю, что Екатерина наш человек. Такими людьми не бросаются.

— Ну, хорошо, это твоё дело, ты профессионал. Будь только осторожен, ведь мы играем в серьёзные игры с серьёзными людьми. А насчёт дачи Сапога тщательно взвесь. Можно так залететь, что и костей не соберем.

— Назад хода уже нет: тренировки начались, техника готова. Одним словом, отступать поздно. Да и несерьезно.

— Ну, как знаешь, Витя. Кстати, у меня вчера была встреча с одним очень большим человеком. Нам, возможно, помогут разрулить ряд проблем.

— А откуда человек?

— Армия, Витя.

— Армия? Это же сейчас — сплошная нищета. Что она может? Генералы строят себе виллы, солдаты голодают, господа офицеры сидят без квартир, зарплат и довольствия…

— Не все генералы строят себе виллы. Есть и те, кто ещё сохранил понятие об офицерской чести. Посмотрим. В нашем положении от помощи нет смысла отказываться.

— Ну, я не против помощи, только не понимаю, чем они могут нам помочь.

Ферапонтову не хотелось говорить об этом, и он сменил тему:

— Ты когда планируешь операцию против Сапога?

— В эту пятницу, вечером.

— Удачи тебе! Сразу же сообщи мне о результате.

— Хорошо.

Операция по нейтрализации имиджмейкеров началась строго по плану. Недалеко от ресторана «Сибирь» собралась стайка пенсионеров с плакатом «Климов — наш губернатор!» Рядом с ними расположилась другая группа пожилых людей с красными повязками на рукавах и с плакатом «Климов — отдай наши пенсии!». Группы были немногочисленные, так как денег у Ферапонтова на избирательную компанию было немного, а телеоператор, который снимал на камеру демократические волеизъявления, и девушка с микрофоном — репортер местного телевидения, запросили очень дорого за свой «объективный» репортаж. Девушка, держа микрофон, бойко говорила в камеру:

— Предстоящие выборы характеризуются высоким накалом предвыборной борьбы. Общество в своем мнении не едино, и это лучше всего

свидетельствует о том, что демократические принципы все больше и больше укрепляются в нашей жизни. Пенсионерам нужны пенсии, которые Москва уже несколько месяцев не переводит области, и митингующие требуют пенсии у губернатора. Но губернатору необходима поддержка населения, чтобы эффективно воздействовать на центр…

В это время на другой стороне улицы трое элегантно одетых мужчин вышли из ресторана, в котором они обедали, и, не торопясь, пошли по улице, окидывая ироническими взглядами митингующих. Мужчин догнала девушка и, обгоняя их, не поворачиваясь, процедила сквозь зубы:

— Понаехали сюда, сволочи. Какие только негодяи у нас здесь не пиарят!

Мужчины удивленно переглянулись, и один из них спросил:

— Это она нам говорит, что ли?

Девушка, также не поворачиваясь к ним, зло бросила:

— Конечно же, вам, скотам. Кому же ещё?

Один из мужчин обратился к ней:

— Позвольте, мы вас не знаем, а вы нас оскорбляете! За что? Девушка, вы в своем уме?

— Не приставай ко мне, негодяй! — воскликнула девушка, делая вид, что собирается убежать от них. Один из мужчин вскипел:

— Девушка, остановитесь. За что вы нас оскорбляете?

Другой мужчина его остановил:

— Да не связывайся с ней, она больная. Ты что, не видишь?

— Сам ты больной, сволочь! Понаехали, козлы вонючие!

Этого они уже выдержать не могли, и один из мужчин схватил её за руку:

— А ну, постойте. Мы отведем вас сейчас в милицию, пусть там разберутся с вами — больная вы или здоровая.

Девушка, не вырывая у него руку, сняла другой рукой с ноги туфлю и, начав бить им мужчину по плечу, закричала:

— Отпустите меня немедленно! Помогите!

На другой стороне улицы телеоператор начал снимать разыгрывающуюся сцену, а мужчина, не выпуская руки девушки, пытался перехватить другую её руку с туфлей. Остальные двое мужчин тоже вмешались и один из них, выбив, наконец, у неё из рук туфлю, захватил её руку и попытался её выкрутить.

Из стайки демонстрантов раздался женский крик:

— Да помогите же ей кто-нибудь! Мужчины, что же вы стоите, спокойно смотрите на этот разбой! Уже среди бела дня набрасываются на несчастную девушку, и никто даже пальцем не шевельнет!

Девушка-репортер сразу же переключилась и начала комментировать события на другой стороне улицы:

— Дорогие телезрители, сейчас мы с вами совершенно неожиданно стали свидетелями того, как трое явно подвыпивших мужчин — они только что вышли из ресторана — набросились на девушку среди бела дня. В нашем городе высокая степень криминализации, но эффективной борьбы с преступностью нет, потому что, как неоднократно указывал наш губернатор, мизерные зарплаты работников милиции обуславливают нехватку кадров. И, как неоднократно указывал губернатор…