Сибирский вояж
Шрифт:
– Едем! – припечатал я, не встретив возражения у довольного Валета. Желания и мысли Маленького, нас, уже словивших кураж от дегустации рябиновой настойки, не интересовали ни в малейшей степени.
Дополнение 1
« Высшей категорией банных номеров считались семейные бани. Там была качественная мягкая мебель, вешалки, ванны. Цены за номерные бани начинались от 40 коп, семейные — от 50 коп. В общие бани билет стоил около 5 коп.
Владельцы общественных бань часто размещали рекламные объявления в газетах
Устройство торговой бани в Томске определялось правилами строительного устава и санитарными нормам. Устав предписывал строить общественные бани вблизи воды из-за частых пожаров.
Владельцы томских бань обязаны были спускать грязную воду в резервуары-отстойники, из которых грязь вывозилась на места городской свалки. Делали так единицы — большинство сливали грязную воду в реки.
В марте 1908 года суд рассматривал дело Афанасьева, содержателя бань Муковозова. Среди «вопиющих безобразий», выявленных при осмотре бань, выяснилось, что грязь сбрасывается прямо к яру Ушайки. Афанасьеву выписали штраф в размере 100 рублей.
По санитарным нормам, мягкая мебель в банях обязательно покрывалась чехлами и клеенкой. Правила предписывали наблюдать за чистотой и исправностью принадлежностей для мытья, тазов, посуды. Посетителям запрещалось натираться в банях мазями, лекарствами, пахучими веществами, ставить банки, пиявки, прививать оспу. Были в постановлении и требования к галошному шкафу, чтобы посетители снимали галоши перед входом. Веники после одноразового употребления требовали уничтожать и не допускать к повторному.» (Из статьи современного томского блогера Александра Мазурова).
Содержатели бань должны были иметь в женских банях женскую, а в мужских — мужскую прислугу. Запрещалось допускать к работе прислугу в нетрезвом виде или с «заразными болезнями». Прислуга следила за посетителями бани, не пропуская имевших «ясные наружные признаки накожных болезней, возбуждающих отвращение или подозрение насчет заразительности».
В банях могли работать только семейные женщины, но даже это не помогало. В порядке исключения можно было принимать одиноких женщин после 40 лет.
Одним из выводов комиссии по обследованию томских бань в 1906–1907 годах стало заключение об их «служении целям разврата». Неоднократно во время осмотра бань члены комиссии встречали женщин, обслуживающих клиентов в номерах и коридорах. Одна из женщин по результатам освидетельствования болела сифилисом. В этом отношении комиссия особенно выделила баню Завьялова на Акимовской и баню Лившица, которые стали излюбленным местом для проституток.
На заседании Томской городской думы в 1909 году была озвучена проблема распространения сифилиса, в том числе среди банщиц. Сообщалось, что в 1907 и 1908 годах официально в городе было зарегистрировано 474 человека, вновь заразившихся этим венерическим заболеванием, причем 47 из них заболели после посещения бань.
Держали тайных проституток под видом банщиц в банях с отдельными номерами. Билет в общую баню стоил 5
Баня Лапиных, которая по разврату тягалась только с завьяловскими банями, имела даже специфические особенности конструкции — там были сделаны ходы под полками, через которые в номера по заказу клиента поставляли проституток.
За нарушение закона хозяев бань штрафовали. Так, за нарушение постановления Фефербаум был оштрафован на 1000 рублей «за не прописку двух проституток, живших при банях и занимавшихся позорным промыслом, за допущение находиться здесь лицам, не имеющим видов на жительство, за крайне антисанитарное содержание бань, отсутствие дезинфекции ретирадных мест».
Бани в Томске были популярными и бойкими местами, где посетители коротали время за общением, квасом, напитками покрепче, другими развлечениями. К сожалению, гигиенические потребности всех желающих томские городские бани не удовлетворяли, но они были неотъемлемым элементом инфраструктуры города, городской среды. (А. Мазуров)».
Глава 17
Дом, где располагался, достойный нашего внимания, приют любви и разврата, представлял из себя двухэтажное деревянное здание, с небольшим балконом над дверью. Крыша балкона, покрытое жестью сооружение со шпилем, выглядела в форме (как шутили местные остряки) женской груди.
У входа, нас встретил здоровенный швейцар в чёрных широких портах и жилетке, одетой на красную рубаху. Поднявшись по скрипучей с широкими деревянными ступенями лестнице, на второй этаж, мы попали в объятия толстой невзрачного вида женщины, мадам Поповой, хозяйки данного заведения.
– Здравствуйте, гости дорогие! – приветствовала она нас, с чётко прослеживаемой, фальшивой радостью в голосе.
– И вам, всего хорошего! – на автомате отозвался я, глазами внимательно ощупывая роскошно обставленное помещение.
Мягкая мебель, деревянные части которой были богато украшены резьбой и декором с точёными элементами, гармонично вписывалась в большую уютную комнату, с оклеенными розовыми цветастыми обоями стенами. Большой дубовый стол с массивными ножками, был накрыт белоснежной накрахмаленной скатертью. Интерьер дополняли настенные французские часы с боем.
Однако, тут кто-то знает толк в дизайне! – присвистнул я. Мне, здесь уже, определённо, нравится.
На втором этаже, кроме общего зала, были ещё четыре спальные комнаты, где жили и принимали гостей работницы данного заведения. Обставлены комнаты были в зависимости от ценовой категории, проживающих в них девиц, от простенькой до достаточно дорогой обстановки. На каждом этаже дома, имелись новомодные - чугунная ванна и ватерклозет. Стоит ли говорить, что дом был оснащён электричеством. Посему цены на девиц кусались, начиная от трёшки за пару часов и доходя до десяти рублей за ночь. Своё спиртное приносить не приветствовалось, поэтому я заказал пару бутылок шампанского для девиц, и шустовского коньяка для собственного употребления. Бутылку шампанского по цене 10 рублей, в пересчёте на деньги 2020 года оценил около пяти тысяч российских тугриков. Тратить такие деньги на спиртное в своё время, я себе позволить не мог. Буквально, жаба бы задавила. Росту, однако.