Сибирский вояж
Шрифт:
Рыболовство, пчеловодство, производство масла, охота – всё это было хорошим подспорьем для местных крестьян. Вообще, село богатым было. Лавки, магазины, кожевенные и пимокатные мастерские, телеграфная контора. Даже два винных оптовых склада было – один казённый, другой для дорогих рейнских вин. Французское вино в сибирской деревне, не хотите ли? Сейчас, в наше время - нема… Не, армянский коньяк и виски в изобилии (и даже настоящие), а вот французского уже ничего нет.
Маслодельное производство, так это вообще отдельная песня. Высокая жирность сибирского масла (85,59% жира) делала его привлекательным на зарубежных рынках. За 1901-1917 гг., сибирь заняла одно из первых мест среди стран-экспортеров сливочного масла.
Как писали в одной из дореволюционных газет, достаточно вспомнить о сибирской деревне
В Америку масло продавали.
Я надену красную рубаху…. Как там дальше у Клюева? Или чёрную? Впрочем, не важно. Одел красную выходную рубаху (у братца позаимствовал), штаны чёрные плисовые, сапоги, размерчик подошёл, сестра сказала местный сапожник их шьёт, дешевле значит, чем в городе брать. И пошёл на променад, по магазинам значит. А что? Себя показать, людей посмотреть.
Прошёлся по главной улице – «Трактовой». Интересно, было сравнить, как за сто лет всё поменялось. Увы, сравнение не в пользу современности. Нет, здание клуба (недавно ремонт глобальный сделали), больница, школа и т.д. в будущем масштабами побольше. Но, керамогранит и сайдинг, разнообразием не блещут. С другой стороны, дерево, резьба на окнах, балясины – красота. Да, и здания объёмов, тоже не маленьких. Почти на всей улице дома по два этажа, купеческие – вверху жилое, внизу лавка. Церковь кирпичная, белая, купола золотом блестят.
Дом, где волостная управа, вообще, размерами впечатляет.
Потом там школа была, затем сельсовет. Чиновница одна обогреватель не выключила, так и сгорел он в начале 90-х.
Может на любителя, но я любитель дерева. Мне зашло.
В лавку зашёл одну, другую. Продавцы косились слегка, видать узнали, но промолчали. Видно, вид у меня грозный был. Ну, или кулак, что тихонько продемонстрировал, оценили. Лавки как лавки, в общем. Я фото в Инете видел.
Разве, что разнообразней, чем на фото. Баранки и ситный на одной стене на полках, а самовары и граммофон на другой.
Прилавок длинный, полкомнаты перегораживает. Полки на стенах. Выбор богатый. Начиная с посуды, заканчивая платками женскими цветастыми. Даже граммофон был. Пластинки. Вот, книг маловато. Но, может в других магазинах ещё есть. Отдельная лавка была с мануфактурой, ткани разные, обувь кожаная, одежда готовая.
Табличка внутри одного из магазинов интересная: «Колониальные товары». Целая полка. Чай, кофе и т.д. С Востока пришло. Интересно, конечно, но ничего не стал покупать. В городе отоварюсь, надо посмотреть, в чём там люди ходят. Чая только купил из Китая в жестяной коробке. Леденцы французские там тоже были, значит, батюшка местный мой, может, и не в городе ими запасся. Конфет дешёвых ещё приобрёл, грамм двести, для сестрёнки. А, так, всё. Почти всё, ещё в лавку казённую зашёл, где водкой торговали. Две бутылки взял – одну с белой сургучной крышкой за 60 копеек (очищенная), другую с красной (простая) за 40 копеек. Первую, для поручика взял – дело к нему. Вторую братанам поставлю, на посошок, будет им тогда чем заняться. Главное, чтобы от меня отстали.
А, к поручику, у меня важный разговор был. Самородки хотел продать. Поставил бутыль ему, поблагодарил за науку, душевно поблагодарил со всем уважением. Хмыкнул он, правда, как-то подозрительно, видно удивился моему внезапному красноречию, но ничего - прокатило. Посидели чуть-чуть, вернее поручик посидел, мне по малолетству и статусу не положено. Три стопки ушло, салом господин Елизаров Иннокентий Васильевич закусил, подобрел слегка.
Вот, тогда, я со своим делом и влез. Подарил мне
Хмыкнул, поручик ещё раз, посмотрел внимательно на самородки – вижу задумался. Тут, я опять ему на уши сел – не уступит ли он мне, свой старый наган (а у него два было), а то дорога дальняя, а душегубов вокруг развелось, вздохнуть страшно. Что, спрашивает, даже вздохнуть страшно? Я скромно глазки опустил, говорю так точно Ваше благородие – и вздохнуть и пукнуть. Тут, он как давай ржать, отсмеялся, слёзы утёр от смеха выступившие…хлопнул меня по плечу и вышел. Минут через пятнадцать вернулся, протянул мне кобуру с наганом, патронов штук двадцать в бумажном пакете и ассигнаций сколько - то там свёрнутых. Руку пожал, бывай Серёжка, может, и свидимся…. Рассмешил ты меня... Не бойся теперь ничего… пукай смело. А сам ржёт - не могу. Так со смехом и расстались.
Нормально получилось. Так за золото мне по моим очень приблизительным расчётам рублей 120 полагалось. Т.е, часть цены. Наган новый, в магазине 25 рублей примерно. Так его ещё купить надо. А после 1905 года, для покупки требовалось одобрения полицейского, надзирающего за участком, где приобретатель проживал постоянно. Что-то вроде современной справки от участкового.
Деньгами мне поручик 75 рублей добавил, так что нормально. Сорок пять рублей мне оружие обошлось, с кобурой, да патронами.
Да, год сейчас, 1908.
В, начале XX в. (с 1904 г.) продажа водки являлась казенной монополией. В частной продаже осталась только реализация пива, браги, импортных коньяков и виноградных вин. Для продажи водки существовали специальные винные лавки — «казенки», которые помещались на тихих улицах, вдали от церквей и учебных заведений, как того требовали полицейские правила. Эти лавки имели непритязательный вид и размещались обычно на первом этаже частного дома. Над дверью обязательно располагалась небольшая вывеска зеленого цвета с государственным гербом: двуглавым орлом и надписью «Казенная винная лавка». Обстановка внутри лавок была однотипной — перегородка почти до потолка, по грудь деревянная, а выше проволочная сетка и два окошечка. Продавалось два сорта водки — с белой и красной сургучной головкой. Бутылка водки высшего сорта «с белой головкой», очищенная, стоила 60 коп., «с красной головкой» — 40. Бутылки были различной емкости: «четверти» в четверть ведра, в плетеной корзине из щепы. Бутылка вмещала двадцатую часть ведра (615 мл), полбутылки называлась «сороковка», т.е. сороковая часть ведра (чуть больше 300 мл), сотая часть ведра — «сотка», двухсотая — «мерзавчик». С посудой он стоил шесть копеек: 4 копейки водка и 2 копейки посуда. Продавец назывался «сиделец». Сидельцами часто служили вдовы мелких чиновников, офицеров. Сидельцы принимали деньги и продавали товары, являвшиеся монополией казны — почтовые и гербовые марки, гербовую бумагу, игральные карты. Вино продавал во втором окне здоровенный дядька, который мог утихомирить любого буяна. В лавке было тихо, зато рядом на улице царило оживление: стояли подводы, телеги, около них извозчики, любители выпить. Купив посудинку подешевле, с красной головкой, они тут же сбивали с головки сургуч, легонько ударяя бутылкой о стену. Вся штукатурка около дверей была в красных кружках. Затем ударом о ладонь вышибалась пробка. Выпивали из горлышка, закусывая или принесенным с собой, или покупали здесь же у стоящих бабушек горячую картошку, огурец. В крепкие морозы оживление у «казенок» было значительно больше.
Глава 3
Глава 3.
Пришёл домой, братьев позвал, сказал, чтобы баню затопили. Морды покривили, пришлось показать бутылку, намекнуть на вечерние посиделки… Сразу повеселили, добавил рубль… морды здоровые….бутылки может не хватить. Исчезли, как будто не было. Грешным делом, подумал в магазин. Нет, смотрю, старший уже дрова рубит, а младший к речке за водой побежал.
Пока, там баню топят, захотел прогуляться, не всю деревню ещё видел. Решил до леса пройтись, под соснами походить. Глянуть на место, где меня убили. Каламбур дешёвый в голову пришёл: убийцу тянет на место преступления, а покойника на место убиения…