Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 2
Шрифт:
– А после Палермо вы куда? – не отрывая взгляда от мокрой дороги, интересовался Марк.
– По плану в Чефалу, но… опять же можем куда-нибудь завернуть. Смотря в каком состоянии приедет Васька, смотря в каком настроении буду я, смотря какая будет погода. Мы ж на отдыхе, поэтому никаких обязательств, никаких сроков, никаких ограничений.
Я посмотрела на часы в машине, ехать осталось примерно минут тридцать, можно считать, что половина дороги преодолена, но дождь хлестал немилосердно, не сбавляя темпа, а это снижало скорость.
– Держись, - просипел Марк, одной
Я успела закрыть глаза и приготовиться морально к удару, открыла их через мгновенье в наступившей тишине.
– Открывай дверь и потихоньку выходи их машины, отойди с траектории пути, мне нужно будет спуститься задом в обратном направлении, - дал предельно четкие указания водитель.
Я спустилась на дорогу и прошла пару метров вперед. Блин, у меня де жавю: опять справа гора и отсутствует кусок дороги. Не-не-не, это вовсе не тот кусок, на который мы как-то натолкнулись с Васькой, там была неприятная неожиданность, а тут словно кусок пирога вынули: со стороны обрыва и встречной полосы отсутствовало метра два в поперечнике, и узкий край куска пирога входил в гору с нашей стороны. С нашей стороны это была всего трещина, но трещина шириной в полметра, уходящая вверх в гору, а справа эта самая гора с мокрым скальником, на которую мы и забрались. Марк аккуратно съехал вниз, поставив предусмотрительно машину на встречной полосе, чтобы никто в зад не въехал, вышел из нее, прошел к «куску пирога», осмотрел единственно возможный путь через гору. Это возможно, если только обзаведемся Дедаловскими крыльями.
– Пойдем, будем возвращаться.
Сели в машину, руки у него слегка потряхивали. Я протянула бутылку с водой.
– Есть еще миндальное печенье, пока не передохнешь, никуда не поедем.
Марк посмотрел мне в глаза, отхлебнул воды. Сзади появился свет фар, я второй раз за последние десять минут сжалась, готовясь к удару, но «фары» медленно остановились вровень с нами. В соседней машине открылось окно и парень начал что-то кричать нам, в смысле говорить, Марк открыл свое, и какое-то время они разговаривали.
– Давай разворачиваться, парень сказал, что сзади тоже трещина, но небольшая, попробуем объехать, пока еще можно это сделать, нужно успевать.
Трещина оказалась метрах в пятистах, и объехать ее уже было нельзя. Здорово, просто замечательно. Мы тут застряли.
– Марк, скажи мне, как дорожник дорожнику, подобное часто встречается?
– В горах – обычное дело.
– Тогда все нормально, - успокоила я нас обоих, - скоро нас найдут и освободят.
Марк начал подхихикивать.
– В лучшем случае к десяти утра приедет дорожная команда, и нам очень повезет, если у них будут мостки, и трещины не разрастутся.
– Ну вот и здорово, ну вот и замечательно. А чем тогда расстроен?
– Тебе самый худший вариант?
– Давай с облегченного начнем.
– Если не выгорит с мостками, то придется ждать, пока не залатают дорогу.
– А худший?
– Можем поймать еще одну трещину.
– Тогда надо обследовать тот участок, на котором мы застряли, - внесла мудрое предложение.
–
Я начала застегивать куртку, Марк, видя мои приготовления, предупредил:
– А ты сидишь в машине!
– Тебе что лишняя пара глаз?
– У меня нет лишнего зонта.
Тут он прав, если нам предстоит ночевка в машине, то лучше быть сухими. Марк, экипированный зонтом, пошел на проверку дорожного покрытия, а я начала отправку записок в бутылках посредством смс, сильно надеясь, что нас все же найдут раньше, чем Робинзона. Осмелилась отправить, правда, только одной Ваське. Родители далеко, они не помогут, только с ума сойдут от беспокойства, а бабуля еще и меня сведет. Подруга на сообщения не отвечала, любовь – дама капризная, не признающая конкуренции. Я на всякий случай сбросила еще и наши примерные координаты. Третьей смской ушли точные инструкции: что делать при неблагоприятном исходе, где у меня находятся паспорт и страховка на вывоз тела. Ну это я так. Почти шутила.
Страшно не было, может потому что ночь, и ничего не видно. А может, потому что не верилось в подобный бесславный конец, ну переночуем в машине, черт, сидения кожаные – комфортной ночевки не будет. Ладно, бог с ним, с комфортом, переночуем как-нибудь, а утром в любом случае дорожники прикатят и спасут, либо сами аккуратненько преодолеем преграду.
Вернулся Марк.
– Скверно, но не критично, хуже то, что в соседней машине женщина на восьмом месяце беременности, - поделился он, заводя машину.
– И как она?
– Пока спокойна, - пожал плечами, - отъедем к первой трещине, припаркуемся метра за три – это пока самое безопасное место.
Потом дозвонился до спасательной службы, оставил наши координаты для дорожников, и мы принялись ждать. Соседи занялись тем же метрах в двадцати от нас. Позвонила подруга, близкая к истерике.
– Вы где? Куда мне ехать? Что делать?
– Пока расслабиться, - устало потянулась я, тело требовало принять комфортно-горизонтальное положение.
– Вы там что делаете? – начала возмущаться она.
– Пытаемся заняться этим же.
Марк фыркнул.
– А на кой черт вас понесло на ту трассу?!
– Ты скажи спасибо, что не ты с нами, - зевнула я.
– Я прям сейчас собираюсь и еду к вам, - совесть, долг и иже с ними требовали от подруги немедленного воплощения в жизнь плана по спасению, но чувствовалось, что она не до конца уверена в своих намерениях - душа шептала: «Останься, останься». И от этого метания Ваське было еще тоскливее.
– Дульсинея, - рыкнула я, мигом проснувшись, - прижми хвост и сиди на месте, созвонимся утром.
– Ты уверена?
– Утром, все утром.
Я поелозила в кресле, замотала себя дополнительно в палантин, печку включали изредка, с направлением ветра было непонятно, сильно часто он менялся, Марк опасался, что можно угореть. Я не спорила, тихонько мерзла. Мы в горах, с порывистым холодным ветром, периодически не дает о себе забывать и дождь. Сейчас бы чего-нибудь для сугрева внутрь и может быть конечности тогда расслабятся - или горячего чая, или горячительного алкоголя.