Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 3
Шрифт:
А есть еще Василина в танце с Домеником, но тут надо придумать антураж. Опять посмотрела на себя грустно-жующую завтрак. Исходя из того, что я узнала об Алексе, он очень редко меняет свое мнение в отношении того, что хочет, но из меня жующей и вправду никакого сюжета не вытянешь.
А если… а если рядом на стол положить маленькую коробочку, ее даже можно немного приоткрыть, чтобы было видно кольцо с огромно-вычурным бриллиантом, задумчивый взгляд будущей невесты опустить на коробочку. Одеть ее можно просто, без изысков, а вот бриллианту добавить каратов до неприличия, или какое-нибудь дорогущее колье вместо кольца положить, тогда взгляд можно не фиксировать на украшении, его и так будет видно. Ага и мы имеем простую девицу, можно сказать из народа, и очень богатого
М-да, как-то у меня все мрачненько с личной жизнью героинь, зато драма обречена на коммерческий успех. Уболтала. Будет драма. С заказчиком за такие деньги спорить не буду.
А парочку перед собором нарисую для себя, у меня еще остался холст. Натяну его на картон. Точно! У меня же с собой холста пару квадратов. Здорово, завтра попрошу парней перетянуть один подрамник.
Василина пришла через пару часиков, я к этому времени успела набросать основной контур «Девицы на выданье» и переходила к краскам. Подруга, судя по ее разомлевшему настроению, принимала солнечные ванны, а судя по блеску в глазах не только ванны, но еще и комплименты. М-дааа, амулеты делали свое дело.
Васька вышла из ванны, достала из холодильника бутылку белого вина, стаканы. Вышла ко мне, разлила нам сицилийского солнца в бокалы, поставила клубнику с черешней и, довольная, вытянулась на шезлонге.
– Как спокойно-то, а? – с наслаждением произнесла она.
Я только улыбнулась в ответ и полностью ушла решать проблему выбора девицы на картине, пока не могла придумать каким выражением лица порадовать мою героиню и что делать с «подарком», поэтому прорисовывала задний фон, антураж. С антуражем сразу начало твориться что-то непонятное, из гостиничного превратился в домашний. За спиной девицы вместо гостиничной стены образовалось большое окно, стекла по краям украшены бело-голубым зимним узором, сквозь них видно пару деревьев и белые сугробы.
На маленьком столике вместо круасана и гостиничных баночек йогурта каким-то чудом нарисовались несколько кусков сладкого пирога с красной ягодой и белой посыпкой. Большой белый заварочный чайник в голубой рисунок и из этого же сервиза чашка с блюдцем и остывающим чаем, на втором блюдце несколько кружочков лимона и кусковой сахар. Все это на светло-голубой льняной скатерке.
Вязалась за одежду, пусть это будет простое длинное платье. Девица все же из небогатой семьи. Мда-а-а, что-то меня постоянно бросает в прошлый век, платье вышло темно-голубого глубокого цвета, теплое, воротник под горло, длинные рукава. Из украшений только небольшие часики в ажурном плетении из метала, на длинной цепочке, спускающееся до груди. Но бедной девица не выглядела, платье, хоть и скромного кроя, но видно, что дорогая ткань, дорогая отделка в виде вышивки серебром по низу рукавов и под лифом.
Не получилось у меня небогатой семьи, сильно зависящей от такого выгодного предложения. Видно, что люди живут в достатке, вычурной роскоши нет, все со вкусом, все в меру. Неее, это никак не бедная родственница. Может быть, ее вынуждают принять предложение? Несомненно, что оно очень выгодно для ее семьи, и возможно для ее будущего, но не по душе ей, и родители полностью на нее полагаются в этом выборе, потому она сама должна дать ответ, сама должна принять решение.
Рядом со столом еще один свободный стул. Девица взяла маленькой вилочкой лимон, чтобы положить себе в чай, ее взгляд застыл на яркой темно-красной коробочке, которая лежит на другом конце стола. Это единственное яркое пятно во всем пространстве, ну и еще пирог с ягодой под сахарной пудрой. Символично: сладкая жизнь в красной
Девушка получалась молодой, лет 18-19, светлые слегка вьющиеся волосы, голубые глаза под цвет платья и аристократическая стать, которая сразу бросается в глаза. Это видно и в повороте головы и прямых плечах. Девица получилась самодостаточной, в свои 18-ть четко понимает, что хочет от жизни и какие методы не приемлемы для нее в этой жизни.
И что же в конце концов она выберет? Я с сожаление оторвалась от «почти невесты», солнце катилось к закату и похолодало на улице. А времени-то еще нет и восьми. Надо бы озадачиться дополнительным источником освещения.
Василина что-то строчила в компе, надеюсь, что правила текст, потому как мне еще надо успеть сделать несколько иллюстраций и отправлять издателям, а пока автор текст не выправит, на суд окружающих рукопись не отдаст.
– Васён, - тихо позвала я.
– М-м-м-м, - пальцы быстро порхали по клавиатуре.
– Ужинать идем или на диету садимся?
– Конечно, пойдем, я хочу в тот ресторан, что на берегу, дай мне пять минут, главу прикончу и идем.
Если «главу прикончу», значит и вправду правит, если пишет что-то новое, то там нет четких ограничений. Я переоделась в длинную трикотажную юбку, достала балетки, на каблуках еще не рисковала ходить, решили ноге дать еще пару дней на восстановление. Завернулась в легкий, но теплый палантин и моя готова.
Ребята предупредили, что приедут поздно, поэтому мы сегодня на самообслуживании, в том смысле, что ресторан выбираем сами, они тут за три дня успели уже все изучить, узнать все приличные и неприличные места, но мы и сами с усами.
Пока шли по набережной, я рассуждала, что Чефалу и Таормина очень похожа, но в тоже время разительно отличаются. Чефалу более тихий, тут в 10-11 вечера уже пустынные улицы, нет ночных развлечений, нет той сумашедшести и скопления людей, что в Таормине и море вот оно. Если Таормина перестраивалась римлянами и последующими завоевателями, как элитный курорт, то Чефалу был и остается рыбацким городком, тут до сих пор под утро выходят на лодках в море, ловят рыбу, которую утром надо продать.
Мы сегодня видели, так мужик с рыбной тележкой, неторопливо толкает ее по узеньким улочкам, выкрикивая: «Рыба, рыба, свежая рыба». Вот бабулька вышла, купив два хвоста, вот дедок свернул с боковой улицы с дырчатой авоськой и продавец наложил в бумажный пакет с полкило какой-то мелочи, типо мойвы, и передал дедку, тот сложил это в авоську и потопал до дому. Точно так же развозят зелень и молоко с хлебом. Наверняка есть магазины с этими же продуктами. Нас же подобные картинки совершенно умиляли, как приятно жить в таком месте, где с утра пораньше тебе принесут все свеженькое. Это образ жизни по чефалутински. Тут все неторопливо и в удовольствие.
Часа через три были в отеле, я попросила на рецепшен принести мне пару сильных ламп, меня заверили, что завтра к обеду все это у меня будет. И я поняла разницу отелей между громадными пятизвездочниками и такими, как этот или как у Пауло. Здесь любят своих постояльцев, стараются доставить им удовольствие, а в громадинах… там тоже любят, но не клиентов, а их деньги.
Пришло время для почты, ответила на все срочные письма, отписалась Алексу со своими координатами и просьбой закупиться холстами уже на подрамниках и загрунтованными. Он оказался в сети и мы с ним быстренько оговорили сроки. Было сильное желание похвастаться «Мафиози на пенсии», но мне приятнее первому отослать его Пауло, я же Лючии обещала. А Алекс, если так понравится, то пусть довольствуется копией. Отписалась родителям, созваниваться с ними стали пореже, новостей особо примечательных не было, а те, что были не для родительских сердец, поэтому просто прикрепила несколько последних моих работ и ярких фотографий. Отписалась в издательство, что помним про них. И с чувством выполненного долга уснула сном праведника.