Сицилия – верное лекарство от хандры

Лазовская Валерия

Аид обрадовался, но опять же странно повел себя. Договорился с богиней земли Геей, чтобы та вырастила умопомрачительный цветок - что это оказался за цветок, сказать трудно, Гомер утверждает, что роза, Овидий – гиацинт. Ничего не подозревающая будущая невеста сорвала его. И в тот же миг, разверзлась земля, и из черной бездны появилась золотая колесница, запряженная в четверку черных коней. О! Это он, оказывается, на невесту впечатление производил. Позер! Из колесницы выскочил счастливый жених, схватил девушку и умчался в свое мрачное царство. Только и успела бедная Персефона с перепугу что-то крикнуть.

Этот крик и услышала мать девушки, тут же бросилась ее искать. Ночью зажигала огромные факелы из вырванных сосен со склонов Этны. Но нигде следов Персефоны не было. Тогда она взмолилась и просила

хоть кого-нибудь сказать, где ее дочь. Откликнулся бог Солнца - Гелиос. Именно он и сдал Аида.

Деметра предъявила мужу Зевсу ультиматум: или ей вернут дочь, или она впадет в депрессию. Что такое депрессия у богини плодородия и земледелия знали все на Олимпе – это голод. Зевс вынужден был послать Гермеса (Меркурия) с приказом вернуть девушку в мир людей. Тому ничего не оставалось, как подчиниться. Но, блин, любит же ее Аид, любит сильно. К тому же нет никакой гарантии, что ему удастся еще кого-то заполучить к себе в жены в подземное царство. Помучился он немного и решил схитрить: обрадовал девицу, что она отправляется к маме, папе, солнышку, цветочкам и прочим земным радостям, но вот сначала, любимая, откушай-ка гранатика. Счастливая, ничего не подозревающая девушка на радостях съела, наверное, с полведра и отправилась к родителям.

А зернышки граната для греков считались символом супружеской верности. И съев эти зернышки, Персефона связала себя на веки вечные со своим мужем Аидом и подземным царством. Вот и мечется она до сих пор: то на Олимп – и тогда на земле все расцветает – весна, то заскучает по мужу и айда в подземное царство - и жизнь на земле утихает - это очередь осени и зимы.

И на Сицилии, особенно в Энне, народ точно знает, что эти события происходили на их земле, Персефона купалась в их озере – Боги тут были, и точка!

Тем временем подъехали к Пьяцца Армерина - самому известному городу провинции Энна, находящемуся в сердце Сицилии среди эвкалиптовых лесов, далеко от трех морей, омывающих остров. Однако недостатка в плодородных землях здесь нет: растет орешник, оливки, кукуруза — река Гела щедро поит эту землю.

Пейзаж и панорамные виды на остров - это особая гордость Пьяцца Армерины, которая находится на высоте от 700 до 880 м над уровнем моря.

Достоверная история города известна только с 1163 года, когда король Вильгельм II начал реконструкцию города. Достопримечательностей тут немного, но и городок небольшой. Самая старая 1096 года церковь Приората Сант-Андреара расположена за пределами города, здесь сохранились ценные средневековые фрески. В готической церкви Дела-Комменда XII века нашли временное пристанище мальтийские рыцари. Массивный Арагонский замок датируется 1396 годом. Самым крупным памятником является кафедральный собор: часть левой стены с окнами в каталонско-готическом стиле датируется XV веком, остальное перестраивалось до 1768 года.

Как в любой уважающем себя городе, в Пьяцца Армерина есть мифическая легенда со странностями и необъяснимостями. В 1061 году граф Роджер I привез в помощь своему брату Роберту Гуйскарду, который в это время освобождал Сицилию от сарацинов, благословение папы Николая II и подаренный понтификом образ Девы Марии. Через сто лет, когда городу угрожал Вильгельм II, жители пьяццы спрятали образ в кипарисовый саркофаг и закопали его. Место схрона почему-то подзабылось, и образ стали считать утраченным. В 1348 г. к Пьяцце подобралась чума, вот тогда священнику Джованни Кандиле приснилась Богородица и открыла место, где покоится саркофаг. Святыню немедленно отыскали и торжественно, со всеми полагающимися почестями, внесли в город. И… о чудо!.. чума отступила. И теперь каждый год, с 12 по 14 августа, жители города устраивают театрализованное представление по этому поводу .

Возможно, тихий го­родок так и затерялся бы среди сицилийских холмов, но неожиданная находка положила начало эпохи архео­логических раскопок и пристального внимания как специалистов, так и лю­бопытных туристов. Туда я и рвалась сегодня весь день.

Насчет Пьяцца Казале у нас были весьма неточные данные: «Ориентируйтесь по указателям». Нам несколько раз пришлось

останавливаться и спрашивать дорогу у редких местных товарищей: первый раз на выезде из города спросили итальянца, ой, простите, сицилийца старше сорока лет, по виду офисного работника в костюме и галстуке. Тот оживился, попросил нас подождать, зашел в ближайшую дверь дома и через пять минут на дорогу вывалилась шумная итальянская семья с тремя детьми разного возраста. Они дружно впихнули себя на заднее сиденье нашего автомобиля, и глава семьи указал нам направление: «Прямо», - показал он рукой.

– Вилла Казале?
– еще раз уточнили мы.

– Si, - подтвердило все семейство дружно.

Мы переглянулись с Васькой и тронулись неторопливо по маленькой улице.

– Giusto, - похлопал папа Ваську по плечу, указав рукой, куда именно направо.

На выезде из города все семейство дружно потребовало остановки, распахнув обе двери, все вышли. Папа подошел к нам и подробно рассказал, как доехать до Виллы Казале. Как смогли (с итальянским дело у нас обстояло совсем плохо) постарались его понять.

У развилки двух одинаковых дорог, не найдя указателя, решили подождать. Нам опять повезло, на этот раз с крестьянином на маленьком открытом тракторе с тележкой сзади – мы показали ему картинку в путеводителе, он указал рукой направление движения. Вилла нашлась минут за срок до закрытия, времени на осмотр мало – это минус, нет туристов в это время суток – это плюс.

Википедия поделилась до обиды куцыми сведениями: «Древнеримская вилла, построена в первой четверти IV века н. э.» Согласитесь, что подобная информация вряд ли сможет привлечь даже очень любознательного человека. Но я всегда была особо въедливой, если дело касается архитектуры и древностей.

История обнаружения сего памятника довольно банальна для Италии: в 1920 году фермеры, копаясь в земле в долине реки Гела, у горы Мангоне, наткнулись на что-то вроде стены. Фермеры тогда были народом необразованным, к тому же сицилийская земля так нашпигована подобными развалинами, стенами, черепками посуды, что сначала никто не удивился. Привыкли местные жители к подобным вещам: выходишь в свой садик-огородик посадить-прополоть редиску и вместе с сорняками постоянно вытаскиваешь из земли наследие предков, если можно найти ему применение, то все наследие пускалось в хозяйство, если нет, то выкидывалось за ненадобностью. Но в начале прошлого века начался археологический бум, помните: Египет с мумиями, Греция с Критским лабиринтом. Регулярно отправлялись экспедиции на поиски сокровищ. А итальянцы – это народ, любящий сенсации, и кусок обнаруженной посреди полей стены моментально привлек к себе толпы кладоискателей, жаждущих золота, серебра, драгоценных каменьев. И ведь находили, перекопав долину вдоль и поперек, находили вплоть до 1950 года .

И тут черных кладоискателей теснит человек науки - археолог Джино Виничо Джентили. Он нашел в пробном, по всем правилам, раскопе остатки стен, колонны и мозаику. Несмотря на многовековую консервацию, ковыряние и растаскивание местными жителями, Вилла Казале сохранила значительную часть той роскоши, которой в свое время наслаждались владыки мира. Колоннады, термы, порталы и главное украшение - мозаичные панно. Общая площадь мозаик составляет ни много ни мало 3500 метров.

Судя по архитектурному облику построй­ки, вилла создава­лась для очень знатного человека. Почему именно знатного, а не просто богатого? Все просто. Витрувий (был такой умный философ, к которому вынуждена была прислушиваться правящая верхушка) в «Тракта­те об архитектуре» утвердил: «Людям знатным, которые, занимая почетные госу­дарственные должности, должны ока­зывать услуги гражданам, следует де­лать царственные вестибулы, высокие атриумы и обширнейшие перистили, сады и аллеи, разбитые с подобающим великолепием...» На вилле Казале все сделано так, словно за постройкой присматривал сам Ветрувий: экседра (зал для приемов, в нем же спали летом в пол­день), триклиний (помещение для тра­пез, «длина которого должна быть вдвое больше его ширины»), конклавы (то есть любые комнаты, запирающие­ся на ключ - «clavis»), спальни и биб­лиотеки (которые «должны выходить на восток, потому что назначение их требует утреннего света»).