Сидни Шелдон. Интриганка-2
Шрифт:
Глаза Ив полыхнули ненавистью, которую она непрестанно испытывала к сестре с того самого дня, когда появилась на свет.
Как она смеет! Как смеет ее сестра оставаться красивой!
Александра громко рыдала, цепляясь за руку своего сына Роберта. Светловолосый, хрупкий и неизменно доброжелательный Роберт был точной копией матери. Одаренный пианист, он считался любимцем Кейт Блэкуэлл и очевидным наследником «Крюгер-Брент».
Ничего, уже недолго ждать! Посмотрим, сколько еще протянет мальчишка теперь, когда Кейт больше не сможет его защищать!
Грудь Ив стеснило.
Муж Александры, Питер Темплтон, известный психиатр, не отходил от жены. Высокий, темноволосый и голубоглазый, он больше походил на футболиста, чем на врача. Он и Алекс составляли красивую пару. Когда-то Питер был достаточно самоуверен, чтобы вообразить, будто разгадал Ив. Считал, что видит ее насквозь, до озера кипящей лавы-ненависти, бурлившей в ее душе. Александра, бесконечно великодушная по натуре, так и не поняла, как велика злоба сестры. Зато ее муж знал.
Ив улыбнулась.
«Тщеславный дурак! Тешит себя мыслью, будто изучил меня! На деле же едва царапнул поверхность монолитной глыбы!»
Нет, священник не нашел бы смирения в Питере Темплтоне.
Как насчет ее собственного мужа, выдающегося пластического хирурга Кита Уэбстера? По мнению многих, он был человеком скромным и смиренным. Как там они выражались?
– Дорогой доктор Уэбстер хоть и великий хирург, но ужасно скромен и не кичится своими талантами.
В этот момент Кит заботливо обнял жену за плечи, и по ее спине поползли мурашки отвращения.
Заботлив? Он не заботлив. Просто считает себя ее хозяином. Пустил в ход шантаж, чтобы вынудить согласиться на брак, потом намеренно изуродовал ее прекрасное лицо, превратив в чудовище, годное лишь для ярмарочного шоу уродов. Все ради того, чтобы она его не бросила.
Ничего, в один прекрасный день этот ублюдок заплатит за все!
У Ив Блэкуэлл было множество недостатков, но глупость к ним не принадлежала. Она знала, что деревья и кусты вокруг церкви Святого Стефана кишат фотографами, и всем нужно одно: раздобыть снимок ее жуткой физиономии.
Да ну, какая разница?! Пусть идут к дьяволу! Всей компанией!
Сзади ее фигура по-прежнему оставалась идеально женственной. Но спереди была закрыта вуалью, почти касавшейся земли. Никакие объективы не могли бы проникнуть сквозь толстое кружево ручной работы. Ив об этом позаботилась.
Когда-то ее фото мелькали во всех журналах. Ив Блэкуэлл, считавшаяся неотразимой, вот уже много лет была затворницей, почти никогда не покидавшей пентхаус на Манхэттене. Боявшейся показать миру свое чудовищно изменившееся лицо. Сегодня она появилась на людях впервые за два года, а до этого – на девяностолетнем юбилее бабушки в Сидар-Хилл-Хаусе, личном Камелоте Блэкуэллов, возвышавшемся всего в нескольких ярдах от того места, где находилась могила старой женщины.
Кейт Блэкуэлл была счастливицей, потому что ушла к своим возлюбленным призракам: Джейми, Маргарет, Бэнде, Дэвиду, духам долгого и бурного прошлого «Крюгер-Брент».
При всем многообразии слухов, ходивших
Подумать только, они называют ЕЕ чудовищем!
– Господи, услышь народ свой, который взывает к тебе…
Ив молча наблюдала, как гроб Кейт Блэкуэлл опускают в землю. Брэд Роджерс, заместитель Кейт в течение тридцати лет, подавил рыдание. Сам глубокий старик, с белыми и тонкими, как слой февральского снега, волосами, Брэд был почти сломлен смертью Кейт, которую тайно любил все эти годы. Вот только она так и не ответила на его любовь.
«Какая она крошечная!» – изумленно подумала Ив, когда маленький деревянный ящик исчез в глубине могилы. Кейт Блэкуэлл, при жизни казавшаяся едва ли не великаншей, которую боялись президенты и короли, в смерти выглядела высохшей и почти ничтожной.
«Не слишком сытный пир для червей твоего любимого Дарк-Харбора, не так ли, бабуля?..»
Много лет подряд Кейт Блэкуэлл была Немезидой Ив. Она сделала все, чтобы помешать своей преступной внучке достичь единственной в жизни цели: получить контроль над семейной компанией, могущественной «Крюгер-Брент».
Но Кейт Блэкуэлл больше нет.
– Даруй ей вечный покой, о Господи, и пусть бесконечный свет сияет над ней.
«Скатертью дорога, злобная старая ведьма. Надеюсь, ты сгниешь в аду!»
– Да покоится она с миром.
Дэнни Коретти обескураженно рассматривал лежавшие перед ним негативы. Спина после сегодняшнего утра все еще чертовски болела, а теперь, кажется, начиналась и мигрень.
– Раздобыл что-нибудь?
В голосе приятеля звучали фальшиво-оптимистичные нотки, хотя он прекрасно знал, чем кончилось дело.
Двести тысяч не получит никто.
Ив Блэкуэлл перехитрила всех.
Глава 2
Сестра Мэтьюз, сотрудница родильного отделения нью-йоркского медицинского центра «Маунт Синай», исподтишка наблюдала, как красивый мужчина средних лет впервые берет на руки новорожденного ребенка.
Он неотрывно смотрел на малышку, безразличный ко всему окружающему. Сестра потихоньку вздохнула.
Наверное, любуется своей милой дочуркой…
Приятно пухленькая, с круглым открытым лицом и вечной улыбкой наготове, подчеркивавшей веера морщинок вокруг глаз, она, более десяти лет проработавшая акушеркой, видела подобные моменты тысячи раз, – и сотни раз именно в этой комнате. Потрясенные папаши, с глазами, горящими чистейшей любовью. Любовью, которую им выпало счастье познать в этой жизни. Подобные минуты с лихвой окупали все недостатки работы акушерки: многочасовые смены, скудное жалованье, снисходительные взгляды врачей-акушеров, считавших себя богами лишь потому, что им посчастливилось иметь не только дипломы, но и пенисы. Окупали редкие моменты трагедий, случавшихся в родильном отделении.