Сидни Шелдон. Узы памяти

Бэгшоу Тилли

«Неудивительно, что Джеф влюбился в это место. Радуется, как ребенок в кондитерской!» – подумала Трейси.

– Дорогая! Какой чудесный сюрприз!

Джеф незаметно подошел сзади. Трейси закрыла глаза, когда он обнял ее за талию и притянул к себе. От него пахло одеколоном «Пенхалигонс», его фирменным ароматом, который Трейси обожала.

Она вновь почувствовала себя безмерно счастливой от того, что у нее есть Джеф.

– Что привело тебя сюда?

– Собственно говоря, ничего, – солгала Трейси, –

Просто мне было любопытно увидеть это место.

– Впечатляет, верно? – спросил Джеф с такой гордостью, словно сам построил музей.

– Так и есть. Он прекрасен. Как и девушка, с которой ты работаешь, – не удержалась она.

– Ребекка? Правда? Я не замечал.

Трейси громко рассмеялась:

– Это ты говоришь мне, милый? Мы знакомы не первый день, помнишь?

– Я серьезно. Ты знаешь, что мои глаза смотрят только на тебя. Хотя должен сказать, что твоя ревность меня трогает.

– Я не ревную.

– Пойдем со мной. – Джеф взял ее за руку. – Я хочу показать тебе, над чем мы работаем.

Его пальцы были такие теплые и сильные! Может, она вправду немного ревнует?

Он привел ее в маленькую комнату, где уже были Ребекка и компания из нескольких женщин и мужчин, все лет шестидесяти-семидесяти. Перед старомодным слайд-проектором стояли три ряда стульев. В дальнем конце комнаты находился экран, на который проецировались изображения золотого оружия и различных ритуальных предметов.

– Мы вот-вот откроем совершенно новую выставку сокровищ, обнаруженных в саксонских захоронениях, – прошептал Джеф. – Все это было найдено в прошлом году под парковкой где-то в Норидже. Это совершенно нетронутое королевское захоронение, абсолютно уникальное.

– Ваза золотая? – спросила Трейси, любуясь блестящей двуручной вазой почти в фут высотой.

Джеф кивнул.

– Иисусе Христе! Сколько она может стоить?

– Она бесценна, – заверил Джеф.

Трейси нахмурилась:

– На свете нет бесценных вещей. Мне просто любопытно, сколько за нее заплатит частный коллекционер.

– Не знаю. Чертовски много. В этой вазе золота больше чем на миллион фунтов, даже если ее расплавить. С учетом ее места в истории, полагаю, два-три миллиона.

Трейси присвистнула:

– Вау!

Она огляделась. Старички допили чай из пластиковых чашек и стали рассаживаться.

– Что это за бригада бабушек? – прошептала она на ухо Джефу.

– Волонтеры. Они помогут провести выставку. Внесут все сокровища в каталог, будут пропускать посетителей и собирать группы для экскурсии с гидом. Я должен прочитать им вступительную лекцию.

– Шутишь? – Трейси была шокирована. – Ты собираешься доверить любителям золото на миллионы фунтов?

– Они хорошо информированы. Черт, да я тоже любитель.

– Да, но если кто-то из посетителей схватит вазу и побежит, по крайней

мере, ты сможешь погнаться за ним. А эти обитатели дома престарелых что могут сделать? Бросить в воров свои ходунки?

– Никто ничего не собирается красть, – рассмеялся Джеф.

– Простите, что прерываю разговор, – сказала подошедшая Ребекка.

Трейси заметила, что ее выговор сильно отдавал Оксбриджем и походил на звон хрустального стекла. И что никакой неловкости она не испытывала.

– Через минуту мы должны начинать, Джеф.

Она коснулась его руки. На секунду. Жест был легким, почти незаметным, но предполагал определенную близость между ней и Джефом, что Трейси не понравилось. Совсем не понравилось.

– Он будет с вами через мгновение, – холодно отрезала она.

Ребекка поняла намек и отошла.

– Ну и ну, – вполголоса пробормотал Джеф, весело ухмыляясь. – Ты действительно ревнуешь.

– Должно быть, гормоны виноваты, – просияла Трейси. – Мы, беременные женщины, ужасно эмоциональны, даже чересчур.

Джеф не сразу сообразил, о чем идет речь. А когда понял, с радостным воплем подхватил ее на руки и долго целовал в губы.

Собравшиеся волонтеры повернулись и стали на них глазеть.

– В самом деле? – спросил он взволнованно. – Уверена?

– Уверена. Четыре теста не могут врать.

– Какое счастье! Чудесная новость! Сегодня вечером отпразднуем за ужином в ресторане.

Теплая волна радости омыла ее.

Джеф отошел, поскольку пора было начинать лекцию, и она повернулась, чтобы уйти. Краем глаза она заметила взгляд Ребекки и могла бы поклясться, что в нем сверкнула враждебность.

Ужин был чудесным. Джеф повез ее в «Комо Ларио» в Белгравии – один из их любимых ресторанов. Трейси ела артишоки с цикорием и идеально поджаренный эскалоп в лимонном соусе. Джеф проглотил филе-стейк, поскольку улыбка, растягивавшая губы, мешала жевать. Трейси ничего не пила, но Джеф заказал два бокала шампанского, желая произнести тост.

– За наше будущее. Нашу семью. За Джефа Стивенса-младшего!

Трейси рассмеялась.

– Сексистская свинья! Кто сказал, что это мальчик?

– Это мальчик.

– Все равно, мы назовем его Джефом-младшим только через мой труп. Не обижайся, дорогой, но я уверена, что двух Джефов Стивенсов этот мир не вынесет.

Позже, прежде чем лечь в постель, Трейси надела свое самое сексуальное белье от «Ригби и Пеллер» – крошечную шелковую рубашку цвета пахты с белой кружевной отделкой.

– Наслаждайся, пока можешь.

Она прижалась к Джефу, путаясь пальцами в густой поросли волос на его груди.

– Скоро я стану размером с этот дом. Тебе понадобится автопогрузчик, чтобы поднимать меня.