Сидус. Вида своего первый

Сугралинов Данияр

Следующие годы прошли как в тумане. Я работал там, где закрывали глаза на мое прошлое и не требовали документов, выдавая зарплату нанобиткойнами на анонимный кошелек. Что-то уходило на жилье – убогую комнатушку в трущобах, – что-то на пропитание, остальное я сберегал, чтобы порадовать дочь. За несколько дней до встречи с ней становился бодрее, приводил себя в порядок, вычищал обувь, выглаживал одежду… Обязательно покупал какой-нибудь недорогой подарок вроде плюшевой игрушки или голографической книги о животных. Микки, как и я, любила читать.

Встречи с нею раз

в месяц оставались якорем, тем единственным лучиком света в моей беспросветной жизни, благодаря которому я не опускал руки и продолжал бороться, но все равно медленно деградировал.

Привык питаться дешевой синтетической едой и почти каждую ночь разбираться с разбушевавшимися соседями, организовавшими притон, но чего никогда себе не позволял – чтобы дочь увидела меня жалким.

Именно поэтому каждая сэкономленная криптомонета либо находила место на сберегательном счете Микки, либо шла на приличную одежду. Я продолжал упорно искать дополнительные источники заработка, надеясь, что когда-нибудь скоплю достаточно, чтобы открыть свое дело. Заветной мечтой было приобрести геологоразведочный шаттл и уйти в свободное плавание в Пояс астероидов. Всем доводилось слышать истории о найденных залежах платины и палладия, сделавших искателей богачами…

Вспомнив о своей мечте, я воспрянул духом и открыл глаза. Пусть и сегодняшний день не принесет работы, и завтрашний, но рано или поздно я куда-нибудь устроюсь – и тогда буду экономить на всем, но скоплю достаточно денег.

Надо мной нависал низкий потолок с отваливающейся штукатуркой. Я привычно глянул на него, прежде чем подняться, и не сразу осознал, что происходит странное. Сначала показалось, что потолок движется, но, поморгав, я убедился, что дело во мне самом. Глаза чесались.

Перед моим взором хаотично двигались ослепительно-яркие мошки.

– Что за…

Из глубин воспоминаний вылезло – это уже было. Почти десять лет назад, на Марсе, когда я вышел из комы!

Я покрутил шеей, и затылок отозвался ноющей тупой болью. Не иначе последствия вчерашней драки с не в меру разбушевавшимся соседом. Тот, приняв на грудь, принялся бить жену. Услышав ее вопли и крики о помощи, я не стерпел и пошел выяснять, что происходит. Сосед не уступал мне в габаритах, зато я владел приемами. Этого домашнего боксера я усмирил – принудил к миру, – но и сам получил.

Не обращая внимания на боль в затылке, я поднялся с кровати. Привычным движением задвинул ее в стену и замер. Странные символы начали замедляться, формируя ряды. Значит, тогда, на Марсе, все было взаправду? Все эти годы казалось, что увиденный там загадочный текст мне почудился, потому что ничего подобного больше не повторялось, но сейчас…

Белесые мошки-кометы выстроились в несколько рядов, и я вдруг осознал, что понимаю смысл:

Вида своего первый да очнется.

Найди путь к звезде, дабы стать поощренным.

Найти путь к звезде? К какой?

Словно

убедившись, что его поняли и запомнили, текст дрогнул и рассыпался в исчезающую пыль. Я сморгнул, и жжение в глазах исчезло вместе с рунами-иероглифами.

Галлюцинация? Воспоминание о тексте засело в голове. Я порылся в ящике столика, нашел карандаш, блокнот и перерисовал увиденное по памяти. Сначала руны-иероглифы, потом написал перевод. Где-то я видел эти символы, но где?

Потер виски, пробуждая воспоминания. Почему-то казалось, что вспомнить не просто важно, а жизненно необходимо. Образ прошлого ускользал, как рыбина в мутной воде, но память будто бы зудела, а значит, нужная информация в мозгу имелась.

Ругнувшись, я налил себе воды из-под крана и уставился на марсианский пейзаж в рамочке на стене. Память зачесалась с удвоенной силой, я напрягся…

Есть! Вспомнил! Сидус!

Я уже видел эти символы в новостях о Сидусе!

О загадочной космической станции в центре галактики знал каждый. Тем более я, ведь…

Ошеломленный озарением, я присел. Так, нужно успокоиться.

Тот разговор с представителем Первой Марсианской компании вдруг вспомнился отчетливо и ясно, словно состоялся только что. Леонид Карпович сказал, что изучаемый объект Предтеч после инцидента со мной изменился: на плите проявились странные символы, их пытаются расшифровать лучшие лингвисты.

Голографические кадры с этой плитой тогда обсуждал весь мир. Зашифрованное послание на ней содержало информацию о том, как решить проблему почти мгновенных межзвездных переходов – через гиперпространство. Также прилагались координаты, систему которых ученые хоть и с трудом, но все же поняли.

В общем, людям открыли путь к знакомству с внеземными цивилизациями. Солнечную систему человечество уже осваивало, с принципом работы и производством гипердвигателей разобралось, оставалась мелочь: рассчитать маршрут. Но здесь возникла проблема: совокупных мощностей всех компьютеров планеты не хватало, чтобы произвести точные расчеты для гиперпрыжка.

Я задумался, пытаясь вспомнить цепочку событий. А что было дальше? Наши разведчики побывали на Сидусе и вернулись, а потом? Мне было неприятно вспоминать все, что было связано с проклятой плитой, потому я старался максимально абстрагироваться от информации.

Порылся в сети и запустил документальный фильм о Сидусе.

– Началось все с того, что шахтерский робот Первой Марсианской компании обнаружил загадочный объект под кратером Скиапарелли, – объявил закадровый голос.

Я хмыкнул. Вряд ли меня упомянут, но чувствовать себя причастным к истории было приятно. И больно.

Археологи обнаружили на Марсе следы древней цивилизации, вернее, один след – плиту из неизвестного науке материала.

– С легкой руки покойного профессора Джексона Ли, лидера исследовательской группы и поклонника научной фантастики, исчезнувшую цивилизацию назвали Предтечами, – продолжал рассказывать закадровый голос. – В дневнике профессор объяснил свое решение тем, что в любой хорошей космической саге должны быть Предтечи!