Сидящее в нас. Книга третья
Шрифт:
– И чего? Я вон и вовсе сама умерла. Взаправду. А теперь всё хорошо. И меня все любят.
Объяснять ей очевидные вещи не хотелось. Да и некогда. Она завернула сомлевшую девочку в пуховое одеяло. Подняла на руки и покинула дом.
Подворье старосты нашла сразу: там сидели и лежали на стылой земле те, что ещё были живы. И надеялись на чудо. Чудо, выпучившись на них чёрными глазищами, тихо ойкнуло. А затем ввинтилось в небо и сигануло прочь. Таюли положила девочку на воз с сеном – в дом заносить не хотелось. Лучше уж тут с людьми – огляделась она,
Люди всегда люди. Те, кто ещё хоть как-то шевелился, разложили прямо посреди скупо освещённого двора костёр. Вокруг него уложили самых маленьких. Какая-то женщина, шатаясь, вынырнула из тёмного угла меж построек с тремя дровинами. Следом, заплетаясь ногами, выволокся мужчина. Таюли вздохнула и направилась к костру. Только присела и запустила в ребятишек с синюшными личиками сразу три тоненьких змейки, как за спиной раздалось родное ворчание:
– С такой лекаркой грех душу Создателю не отдать.
– Лис! – обернулась она и чуть не бросилась навстречу.
Рыдания подступали к горлу, норовя задушить. Но плакать она как-то не осмеливалась: ЗУ это страшно не любит. Тут тебе и паршивые чувства Трёхликой, и вода – со всех сторон одни убытки. А его ещё и заставляют заниматься неприятным делом.
Лис подошёл к ней и присел. Не говоря ни слова, выпустил из себя пару змеек. Те юркнули в тела ближайших детей. Лис поднял глаза и внимательно оглядел подползающих ближе измождённых деревенских. Мало ли что им взбредёт в голову? Ещё кинутся, не разобравшись. Однако стоящим на краю было безразлично, какого цвета и фасона явившиеся демоны. Главное, что Двуликие пришли спасти то, что осталось от ещё недавно большой и дружной деревни.
– Господин, – сипло шептала за его спиной какая-то женщина. – Моего-то. Вон тот, вихрастенький. Один у меня остался.
Лис не ответил. И взглядом запретил Таюли вступать в разговоры. Им сейчас только свары не хватало. Таюли опустила глаза. Надвигающиеся на неё ползком люди были просто кошмарны. Осыпанные пятнами лица искажены болезненной усталостью. И одновременно отчаянной ужасающей решимостью выжить любой ценой. Грязные руки тянулись со всех, норовя хоть на миг прикоснуться к ней. Обессиленные люди – они, казалось, сейчас завалят её своими телами. И разорвут на куски, торопясь урвать свой целебный ломоть волшебных тел пришельцев.
Привидится же такая чушь – встряхнулась Таюли, разозлившись на свои несвоевременные нелепые выдумки. Совсем рехнулась, как говорят северяне. Истеричка! Хотя бы к ЗУ прислушалась: тот недоволен всей этой вознёй, но опасности не чует.
– А ну, расступись! – буквально прогремел над головами грозный голос Стутти. – Ишь, навалились, греховодники! Ещё мне лекарей задавите! А ну, девки, растаскивай их!
Невыносимо белые в ночи искрящиеся щупальца перехватили тех, кто уже буквально дышал в лицо Таюли. Приподняли и уволокли подальше от костра. На второй заход их не хватило: близость огня раздражала ледяных демонов. Как в первый-то раз отважились – с уважительной
– Я больше не буду! – пропищало над её головой. – Да?! А чего они такие страшные?! И грязные!
– Заткнись! – задрав голову, рыкнул Лис. – И займись делом!
Обиженно сопящая демонюшка плюхнулась на землю рядом с ним. Затравленно огляделась, не понимая, с чего начать. Ринда нависла над ней, успокаивающе оглаживая чёрные растрёпанные лохмы. Поцеловала бедолажку в темечко и указал рукой:
– Вон тех полечи. Видишь? Два мальчика и девочка.
– Ага, – кивнула приободрившаяся Лиата и вцепилась в руку синегорской змеищи: – Только ты не уходи. Я что ли одна должна бояться?
– Я буду бояться с тобой, – пообещала Ринда, усевшись прямо в грязь и прижав демонюшку к себе. – Ну, давай, не тяни.
Целый букет тонких щупалец выплеснулся из девчонки, осветив двор. ЗУ обречённо нырял в детские тела, напоминая огромного паука, поймавшего каждой лапкой по мухе.
– А я тебе сказку расскажу, – шептала на ухо демонюшке Ринда. – Про смелую девочку и трусливого князя.
– Она его слопала? – оживилась Челия, заглядывая в лицо рассказчицы.
– Не совсем. Ну, слушай.
Рядом с Таюли присела Нанти и тяжко напоказ вздохнула.
– Что, не вышло? – догадалась Таюли.
– Она отказалась, – кивнула Рыжая на Лиату. – И Ринде отказала. ЗУ нас не захотел.
– А Стутти?
– А чем она лучше? ЗУ проигнорировал всех скопом. Даже не облизнулся. Как думаешь, его надолго хватит?
– Надолго, – вместо Трёхликой ответила склонившаяся к ним Стутти. – Он тут уже одним откушал. Силушку восполнил. Глядишь, ещё кто смачный подвернётся. Чтоб в этакой деревнище да мерзавцев недоставало?
– Сроду того не бывало, – согласилась Нанти, завистливо наблюдая за огненными щупальцами.
Таюли была благодарна подругам за эту попытку заболтать её маяту. Стало легче и ей, и даже ЗУ. Демон, казалось, принял неизбежное насилие. И терпеливо сносил его, переползая от человека к человеку. Долгая северная ночь дышала холодом и хрусткой пронзительной чистотой.
Хорошо, что Лис теперь Двуликий – вдруг подумалось Таюли. А то бы замёрз, сидючи на стылой земле. Аки бы тогда нам всем щупальца повыдирала.
Глава 28
Они явились на следующий день. Верней, на следующую ночь. Можно только посочувствовать коням, которых Рааны загнали в пути – сами-то не знают ни сна, ни отдыха. А их хвалёные быки слишком умны, чтобы позволить над собой так измываться. Их наверняка где-то бросили: эти умники самостоятельно притащатся в крепость откуда угодно. Прикарманить же их по дороге не придёт в голову даже самым отчаянным головушкам. Заставить этих злыдней работать невозможно: стократ проверено. Разве только сожрать. Но вряд ли они съедобны: больно выносливы – наверняка у них жёсткое мясо.