Сиэль. Следы на снегу
Шрифт:
— Огонь не может навредить мне, — зачем-то торопливо пояснила я, — видите?
И, подхватив тлеющий оранжевый уголек, я сжала его в ладони — чтобы тут же уронить, когда мою руку ударили снизу. Вполголоса выругавшись, лорд Каэл прижал к моей ладони, совершенно невредимой, белоснежный платок.
— Что ты творишь? — риторически вопросил он.
Я растерянно сжала платок, не зная, что ответить. К счастью, ответа от меня и не требовалось — мужчина уже отвернулся от меня.
— Она все врет! — почуяв неладное, госпожа Илмон взвизгнула и поползла по полу. Она намеренно не вставала,
— Фелиция, — что-то в голосе лорда Каэла заставило ее, уже схватившуюся за полы его одежды, замереть, — я говорил тебе не трогать Сиэль?
— Но она… — начала было женщина, но дракон перебил ее:
— Собирай свои вещи. Ты покинешь поместье сегодня же, — добавил он, и он его тона даже мне стало холодно.
— Что? — потерянно спросила женщина, поднимая на лорда Каэла пораженный взгляд. Я уставилась ему в спину таким же. Он выгоняет ее? Из-за меня?
Он не удостоил любовницу ответа. Вместо этого мужчина, не глядя, протянул руку и, схватив мою ладонь, поволок меня из комнаты. Я оглянулась — и поймала все еще непонимающий взгляд госпожи Илмон, сидящей на полу с израненными руками — и тут коридорные двери замелькали перед глазами, так быстро дракон тащил меня.
Наконец мы добрались до кабинета, и лорд Каэл разжал пальцы. Я подняла на него взгляд, ожидая чего угодно — и, к счастью, увидела, что он уже немного успокоился, а его глаза были обычного, серого цвета, без испугавшей меня до чертиков темноты.
— Что это было? — строго спросил он, и я непонимающе вздернула брови:
— Что?
— Почему ты не защищалась? Почему позволила напасть на себя?
— Я… — я растерянно потерла ладонью лоб. Почему-то вдруг закружилась голова. — Она неожиданно толкнула меня в комнату, а потом… я опасалась навредить ей или убить.
— Понятно, тогда начинаем изучать защитные заклинания, раз уж ты не можешь защищать себя оружием, — сделал непонятный вывод мужчина. Пройдя на свое место, он сел за стол, как обычно, заваленный грудой писем. — Иди, отдыхай.
— Господин Каэл, — нерешительно произнесла я. Он вскинул на меня вопросительный взгляд. — Почему вы поверили мне, а не ей? Не госпоже Илмон?
Он молчал так долго, что я уже подумала, что мужчина не ответит. Его взгляд не отрывался от края стола.
— Потому что ты Эттрейо, — наконец отозвался он и перевел глаза на меня. Его взгляд был серьезен. — А значит, для меня ты важнее любого другого человека. Я всегда поверю тебе, а не кому-то другому.
Вот как… Не уверенная, как нужно реагировать, я растерянно кивнула на прощанье и вышла, осторожно затворив дверь.
Я думала, что госпожа Илмон будет вопить на весь особняк, когда служанки укладывали ее вещи, но в коридоре жилого этажа царила мертвая тишина. Тем не менее, я все равно предпочла сбежать в сад, где устроилась в своей любимой беседке у пруда.
Нервозность медленно уходила, уступая место снова запорхавшим в животе бабочкам. Он сказал, что я для него важнее всех остальных! Он поверил мне и выгнал госпожу Илмон! Она больше
Выдохнув, я привалилась к стене беседки и сползла на пол. Руки запоздало затряслись, когда я провели ими по лицу. Да, если бы я не была фениксом, то сегодня обзавелась бы жуткими ожогами на лице.
Я так и сидела в беседке, медленно приходя в себя, пока пробегающая мимо служанка не шепнула, округлив глаза:
— Госпожа Илмон уезжает!
Медленно поднявшись, я пошла к воротам — не для того, чтобы позлорадствовать, а просто чтобы убедиться, что женщина действительно покинула поместье. Спрятавшись за деревом, я наблюдала, как тяжело груженная сундуками повозка скрывается за воротами. Взгляд у сидящей в ней женщины был абсолютно безучастный и потерянный, так, что мне даже на миг стало ее жалко.
Господин Каэл не передумал. И не вышел провожать ее — женщину, которая была с ним пять лет. От этого мне почему-то стало неуютно, и, передернув плечами, я поспешила вернуться в комнату.
Только чтобы обнаружить записку, небрежно брошенную на покрывало.
«Когда ты станешь не нужна ему, он выбросит тебя так же, как меня», — прочитала я и, смяв записку, запулила в мусорную корзину. Отчего-то на миг стало холодно, и я поспешила выбросить содержимое послания из головы. Пора переодеваться к ужину.
10
Я думала, что за ужином лорд Каэл будем мрачен и зол на меня — потому что из-за меня ему пришлось выгнать госпожу Илмон. Но, когда я появилась в столовой, он выглядел и вел себя, как обычно. Из комнаты уже унесли лишний стул, и теперь ничего не напоминало того, что еще утром за столом нас было трое.
Я тоже не решалась поднять тему, и начало ужина прошло в неуютном молчании. Затем, однако, мужчина задал какой-то пустяковый вопрос об учебе, я ответила — и неловкость пропала, словно ее и не было. Дальнейшее молчание было уже уютным и спокойным.
Вечером, засыпая, я все крутила в голове слова дракона — о том, что для него я важнее всех остальных. Как это романтично! Никто никогда не ставил меня на первое место… Может, я действительно что-то для него значу?
Я попыталась отогнать недостойные мысли о том, что теперь, когда госпожа Илмон уехала, некому будет стоять между нами и, может быть… Может, господин Каэл обратит на меня внимание? Не как на воспитанницу, которую нужно учить защитным заклинаниям, а как на девушку? Эх, если бы я не была вынуждена все время ходить в мужской одежде!
Я представила себе, как вдруг появилась бы перед мужчиной в красивом платье. Нежно-голубом, в кружеве пены… И с длинными волосами! В моем воображении он, пораженно моргнув, поднимался со своего места, порывисто подходил ко мне и впивался в губы поцелуем, не в силах устоять. Вот бы мне разрешили носить платье!
Так я и уснула, мечтая. Не знаю, какие боги услышали мои молитвы в тот вечер, но вскоре мои надежды внезапно воплотились в жизнь. Ну, частично.
Все началось с цитры.
Господин Эттрейо решил завершить мое обучение самостоятельно, и я переписывала тексты, учила стихи и заклинания под его присмотром, а также упражнялась в игре на цитре.