Сигнал
Шрифт:
Эшли Фостер в ужасе приоткрыла рот.
Она не могла даже сказать с уверенностью, что это был Рик Мерфи. Можно было лишь догадываться по одежде, стрижке, но что до остального…
Лицо было вмято в черепную коробку, образуя сплошную кашу из мяса, кожи и запекшейся крови. Нижняя челюсть была вывихнута, обнажились блестящие зубы. Это было уже не человеческим телом, а жертвой какого-то чудовищного эксперимента. Таз был вывернут под неправдоподобным углом, позвоночник был переломан. Левая нога, гораздо
Даже Рон Мордекай нахмурился. Он привык иметь дело с истерзанными трупами, с одинокими стариками, чьи полуразложившиеся тела, кишевшие личинками, находили через много дней после смерти, с обманутыми мужьями, которые разворотили себе лицо выстрелом из дробовика, с распухшими телами утопленников, наполовину съеденными крабами. Но все эти смерти были по-своему логичны, легко было установить их причину. В случае Рика Мерфи все обстояло иначе.
От трупа исходил металлический запах, смешанный с резким и кислым запахом разложения.
Итан указал на тазобедренный сустав, вывернутый на девяносто градусов.
– Такое возможно из-за падения плиты?
Мордекай наклонился, чтобы рассмотреть бедра, и пожал плечами.
– Да, вероятно.
Он взял с тележки металлические щипцы и осторожно убрал кусочки комбинезона на левой ноге.
– Вы не думали забрать ногу? – спросил он.
– Мы ее не нашли.
Светлые глаза пристально посмотрели на Итана Кобба поверх очков.
– Что значит «не нашли»?
– Там завалы щебня, и проход слишком узкий. Нам не удалось очистить проход, чтобы все забрать.
– Вы же понимаете, лейтенант, что вы не можете просто оставить там кусок тела?
– Мы провели там больше шести часов, – постарался оправдаться Итан, – но я прослежу лично, чтобы семье отдали все тело целиком.
– На такой жаре вашим людям надо будет просто идти на запах, – заметил Мордекай, возвращаясь к осмотру.
Итан подошел ближе и тоже наклонился над трупом. Патологоанатом заинтересовался рубцами, которые покрывали всю голень до самого колена.
– А вот это, – заметил Мордекай, – уже явно не из-за бетона. Порезы. Причем глубокие.
– Крысы? – предположила Эшли.
– Только если это крысы-мутанты, которые десяток лет жрали гормоны роста… Нет, раны слишком глубокие и длинные. Даже у кошек недостаточно крупные когти, чтобы сотворить такое.
– Тогда что это? – настаивал сержант.
Мордекай сердито посмотрел на него.
– Понятия не имею, у меня диплом медика, а не зоолога. Гигантский енот? Большая лиса? Откуда я знаю?
Итан указал на шею покойника.
– Когда мы его вытаскивали, я заметил похожие царапины в области горла.
Мордекай осмотрел эти раны, кивнул и указал на порванную нижнюю губу, у которой недоставало куска:
– Да, его как будто погрызли…
– Местные
Мордекай отрицательно покачал головой.
– Посмотрите на рану, она сильно кровоточила, это значит, что он еще был жив, когда это произошло. Сердце еще качало кровь, и крови было куда больше, чем если бы это была посмертная царапина.
– Жив? – повторила Эшли в смятении.
– Отметины на левой ноге такие же. Уж не знаю, на что он там наткнулся, но этой твари явно не понравилось, что ее побеспокоили.
Эшли повернулась к Итану.
– Вы видели там гнезда?
– Там была пара скелетов животных, главным образом грызунов. Не представляю, чтобы енот был на это способен.
– Ничего личного, лейтенант, но вы городской человек. Я здесь выросла и видела, как еноты утаскивали живых кур. Но напасть на человека – никогда. Разъяренный койот, защищающий детей, мог бы оставить эти отметины. Это плохая новость, в таком случае надо предупредить наших медиков. Эпидемия бешенства может иметь катастрофические последствия, если мы вовремя ее не предотвратим.
Итан был, кажется, не согласен, но промолчал. Он показал на руки Рика Мерфи:
– Я заметил, что у него еще раны на пальцах.
Мордекай приподнял щипцами указательный палец Мерфи, чтобы оценить состояние ладоней. Обе руки были покрыты засохшей кровью и изборождены царапинами, двух фаланг не хватало, так что была видна кость.
– Здесь и тут большая часть съедена. Не видно, чтобы эти части были раздавлены, думаю, все довольно очевидно.
Ногти были сломаны, на двух пальцах их и вовсе не было. Мордекай ухватил щипцами ноготь, который был вырван и легко поднимался, как капот машины.
– Должен вас огорчить, но, по-видимому, он не умер сразу после падения плиты. Он пытался выбраться оттуда. Да так, что сам себе вырывал ногти.
Итан не ответил. Он отступил от стола и с задумчивым видом скрестил на груди руки.
Мордекай положил щипцы, они тихонько звякнули на металлической тележке. Затем Рон взял скальпель, блеснувший в свете ламп.
– Лейтенант, помогите мне его раздеть, и мы приступим к вскрытию.
Эшли вдыхала свежий воздух полной грудью, когда они вышли из похоронного бюро под свет старинных фонарей и луны над Мэхинган Хэд.
– Вы сказали мне быть с вами честной, лейтенант, – начала она, – и я, если позволите, скажу: думаю, незачем было подвергать этому бедного Рика Мерфи, а заодно и нас. Общий внешний осмотр дал бы вам ничуть не меньше. Вам стоит продумать свою позицию защиты. Думаю, когда шеф об этом узнает, вам придется пережить не лучшие минуты в вашей жизни.
Итан шел к машине, не сбавляя шага. Он был полностью погружен в свои мысли. Эшли прибавила:
– Я вас поддержу, если вы скажете, чем я могу быть полезной.