Довольно мрачных предсказаний,Голодных строк.Дай Бог мне бегать по-тарзаньи,Дай Бог, дай Бог!
Декабрь 1954
209. Impression
Дарованный мне Богом кусокБыл, кажется, не очень высок.Кабина. Дверь. Мы в душе одни,Лицо же совершенно в тени.Скамья. Комок белья – узелок,И темное пятно – уголок,Мерцающее тело в тени.Толкни, открой, еще протяни.Стучащая секунда конца —Я так и не увидел лица.
14 декабря 1954
210. «Ну
и видок…»
Ну и видок:Растет медокИ пахнет ароматом —Красивый вид.Нацелясь аппаратом,Висят вьюнки.Плетут венки,Обсажены дороги.Свалившись с ног,Лежат, раскинув ноги.В саду темно.Кричат в кино.
<1955>
211. Глиняная таблица (начинает крошиться)
Куда ни кинь, всё клин.
Клинопись
– Ты как считаешь, раб,Искореним врага?Такие радости бесспорны!– О царь, давно пора.Сломай ему рога,Пожги хлеба, а также зёрна.– Да, так-то так, а вдругНе на того нарвусь?Не всякой цапле страшен сокол.10 – Да, это сильный враг.Брось, господин мой, брось,А то еще посадят нa кол.– Душе несносно, раб,Ее несет любить.Взойдет луна – пойдем, поищем!– Да, господин, ты прав.Когда душа полна, спеши ее пролить —Для этого Бог создал женщин.– Да, так-то так, да вот20 Боюсь таких забав,Чтоб далеко не залетело.– Ты, господин мой, прав.Когда душа горит,Бывает, что сгорает тело.– Тьфу ты, какой Намтар!Чего наводишь страх?Сидеть и ждать – тогда чему случиться?– Да, господин, ты прав.Того минует грех,30 Кто не чрезмерно суетится.– Пожалуй, что и так,Но ведь когда ты тих,Тогда ты, значит, не опасен.– Мой господин, ты прав.Враги любят таких,Их меч остер и гнев всечасен.– Ну хорошо же, друг,Я что-то не пойму,Не съесть ли мне гранат —4 °Cкажи мне прямо.– Ты царь, ты даже богПо светлому уму!Тот, кто поел, тот радИ дальше ест упрямо.– Я съем его, я съем,Я вырву с корнем лист,Я выжму сок из спелой груди.– Да, господин, их семь,Тех, кто нечист и чист, —50 Приходит срок и гибнут люди.
<1956>
212. «Три зеркала, поставленные в ряд…»
Три зеркала, поставленные в ряд,Вам ни о чем таком не говорят.За вашею спиною ни черта,За вами в рамах только чернота.Вы выдернулись ночью изо тьмы:«В трех рамах, извините, только мы,Два профиля и совершенный фас, —Три зеркала поставлены для нас».И правый профиль гордо говорит:«У нас, друзья, великолепный вид!Да, вид у нас, конечно, мировой!»И фас ему кивает головой:«Действительно, костюм – деликатес,И куплен он, конечно, в ДЛТ-с».Три зеркала, три черные окна…За вашею спиною тишина.И левый профиль, оглянувшись вдруг,Испытывает вроде бы испуг.Он ищет штепсель, чтобы сделать свет,Но люстры нет, и даже лампы нет,И ваш портрет становится на вид,Естественно, растерян и сердит.Хотя их три, поставленные в ряд, —Не захотят, возьмут – не отразят.
Зима 1957
Ленинград. Садовая, 6
213. В машине
У дороги обочиныМир ужасно летуч,Мы слегка озабоченыФигурами туч.Мы читаем «Известия»,Мы
глядим в «Огоньки»,Мы сажаем созвездияНа чужие коньки.
1958
214. «Играла кошка в мышки…»
Играла кошка в мышки,Играл трубач с трубой.Нам выпускали кишки,Нас гнали на убой.И нам ломала рукиЖестокая судьба,Мы издавали звуки,Как медная труба.Мы вовсе не хотели,Просили в нас не дутьИ жалобно свистели,Высвистывая жуть.Тогда нас брали в кресла,К нам подходил дантист…Подобные ремеслаИзлечивают свист.
1958
215. Суд в Бухенвальде
Я прошу вас в катакомбы,Где творили гекатомбы,Где рубили мясники,Надевая на крюки.Где ошметки и обрывкиТолько мелкие отрывки,Где обломанные веткиТолько мелкие заметки.Где заметаны следыИ бездействуют суды,Где следы замытыИ суды забиты.Я привел вас неспроста,Узнаете ли места?Я не буду слишком строг,Я ведь ангел, а не Бог.Но просили вас сюда,Извините, для суда.И поэтому пока,Начиная с пустяка,Мы, законам вопреки,Вырвем ваши языки.
1958
216. «Почуяв запах игрока…»
Почуяв запах игрока,Они берутся за бокаИ говорят с улыбкой:«Сейчас закидываем сеть.Туда не мочь. Сюда не сметь.А ну, займемся рыбкой».Попробуй, не оставь следа,Когда вокруг одна вода,Пустая, как шумовка.Вода – прозрачная среда,В которой не видать следа,Но и сидеть неловко.Ну что ж, закидывайте сеть,Валите даровую снедьНа ваши сковородки.А вы подумали о том,Что будет с вашим животомИ тем, что там, в середке?Эх, дорогие игроки,Вы, может, просто дуракиИ трудитесь напрасно.Вам никогда не допереть,Что время можно запереть.Не всё краснo, что крaсно.
Январь 1959
Комсомольская, 17
217. «Сигналы Страшного суда…»
Сигналы Страшного суда,Небесные карнаи,Гоните темные стада,Спасая и карая.Для нас не угасают днемВысокие созвездия.Мы молим Бога об одном:Возмездия! Возмездия!Мы безоружны, мы одни,Но мы – твои орудия.Даруй нам радостные дни,Добра и правосудия.
Февраль 1958
Садовая, 6
218. Антонелло да Месина
Дырявый от жестоких ран,Зачем ты терпишь, Себастьян,Опутанный и слабый?Глазеет на тебя толпа,Стоящая вокруг столба, —Иные тычут лапой.Отъевшиеся на убой,Они хохочут над тобой,Пока печенки целы.Им нравится живая цель,Они кричат друг другу: «Цель!» —И выпускают стрелы.Чего ты смотришь, Себастьян,На злую кучу обезьянКаким-то странным взглядом?Зачем не сбросишь свой канатИ не покроешь, виноват,Их трехэтажным матом!?Довольно сохнуть на столбе,Сходи наперекор судьбе,Ты что-то слишком кроток.Эй, Себастьян, берись за меч,Руби их всех, перекалечьУродов и уродок!Стоящий тихо у столба,Скажи, к чему твоя мольба, —Напрасная работа!Зачем бездействует твой меч?– Меч полагается беречьДо полного расчета.