Сила безмолвия
Шрифт:
Когда нагваль спросил дон Хуана, есть ли у него еще вопросы, он понял, что лучше обратить внимание на объяснения нагваля, чем спекулировать на своих догадках.
Дон Хуан хотел узнать, как Тулиос создавали впечатление, что существует только один человек. Ему это было очень интересно, потому что, наблюдая за ними, когда они стояли вместе, он понял, что эти люди вовсе не одинаковы. Они носили одну и ту же одежду. У них была одинаковая комплекция, возраст и рост. На этом, пожалуй, сходство и кончалось. И все же, даже когда он смотрел на них, дон Хуан мог бы присягнуть, что здесь есть только один Тулио.
Нагваль
Нагваль Хулиан сказал, что когда дон Хуан впервые появился переодетым в женскую одежду, женщины его партии были восхищены и откровенно радовались. Но мужчина, который был тогда с ними, а им был Тулитре, тут же снабдил дон Хуана первым впечатлением о Тулио. Он отвернул от него свое лицо, презрительно пожал плечами, словно все это было скучным для него, и ушел прочь — борясь внутри с приступами смеха — в то время как женщины помогли укрепить это первое впечатление, неодобрив поведение, и даже почти сердясь на этого необщительного человека.
С этого момента каждый Тулио, встречаясь с дон Хуаном, укреплял это впечатление, все больше совершенствуя его, пока глаз дон Хуана уже не мог схватывать ничего большего, кроме того, что предлагалось ему.
Затем заговорил Тулиуно и сказал, что после трех месяцев внимательных и последовательных действий, дон Хуан видел только то, что он был приучен ожидать. После трех месяцев его слепота стала такой сильной, что Тулиос уже не требовалось быть внимательными. Они опять вернулись к обычной деятельности в этом доме. Они даже перестали одевать одинаковую одежду, но дон Хуан так и не заметил разницы.
Когда в доме появились другие ученики, Тулиос проделали все это заново. На этот раз вызов оказался трудным, так как учеников было много, к тому же все были очень резвы.
Дон Хуан спросил Тулиуно о внешности Тулио. Тулиуно ответил, что нагваль Элиас утверждал, будто внешность является сущностью контролируемой глупости, и «сталкеры» создают внешность своим «намеренным» вызовом, а не с помощью бутафории. Реквизит создает искусственную внешность, которая выглядит фальшиво. В этом отношении «намеренно» вызванная внешность является упражнением исключительно для «сталкеров».
Тулитре рассказал следующее. Он сказал, что внешность выпрашивается у духа. Внешности выпрашиваются, настойчиво призываются, их никогда рационально не придумаешь. Внешность Тулио была вызвана из абстрактного. И чтобы сделать это, нагваль Элиас вызвал их всех четырех в очень маленькую, отдаленную комнатку, и там с ними заговорил дух. Дух сказал им, что сначала они должны «намеренно» вызвать свою однородность. И за четыре недели полной изоляции однородность пришла к ним.
Нагваль Элиас говорил, что «намерение» сплавило их вместе, и что они приобрели уверенность, что их индивидуальности никогда не будут раскрыты. Теперь они должны были выпросить внешность, которую
Четверо Тулиос продемонстрировали дон Хуану наиболее рельефные черты Тулио. Ими являлись: очень убеждающие жесты пренебрежения и надменности, резкие повороты лица в правую сторону, как бы в порыве гнева, повороты нижней части тела, когда левое плечо как бы прикрывало часть лица; сердитые взмахи рук выше уровня глаз, которые как бы убирали волосы со лба, и походка проворного, но неторопливого человека, который слишком осторожничает, решая, каким путем идти.
Дон Хуан сказал, что эти детали поведения и слепота других людей делали Тулио незабываемым характером. Фактически, он был настолько незабываем, что для того, чтобы спроецировать Тулио на дон Хуана или других учеников, как на экран, любому из четырех мужчин надо было сделать только намек на черту характера, и дон Хуан, как и другие ученики, автоматически доделывали остальное.
Дон Хуан сказал, что благодаря невероятной последовательности подачи информации, Тулио был для него и для других учеников сущностью отрицательного, отвратительного человека. Но в то же время, если бы они покопались в себе поглубже, они бы узнали, что Тулио был подобен навязчивой идее. Он был подвижен, таинственен и создавал, сознательно или бессознательно, впечатление человека, находящегося в тени.
Дон Хуан спросил Тулио, как они вызывали «намерение». Тулио объяснил, что «сталкеры» вызывают «намерение» громко вслух. Обычно «намерение» вызывается в небольшой, темной, изолированной комнате. На черный стол ставится свеча, чье пламя должно быть в нескольких дюймах перед глазами, затем медленно произносится слово «намерение», которое повторяется ясно и четко, без спешки, сколько чувствуешь нужно для этого раз. Высота голоса поднимается или спадает без всяких мыслей об этом.
Тулио подчеркивал, что незаменимой частью действия вызова «намерения» была полнейшая концентрация на том, что «намеренно» вызывалось. В их случае концентрация была на их однородности и на внешности Тулио. Позже, когда «намерение» сплавило их, им потребовалась пара лет для создания уверенности, что их однородность и внешность Тулио стали реальностью для наблюдателя.
Я спросил дон Хуана, что он думает о способе их вызова «намерения». Он сказал, что его бенефактор, как и нагваль Элиас, были более ритуальны, чем он сам, поэтому они предпочитали такие вещи, как свечи, темные клозеты и черные столы.
Я случайно заметил, что меня очень привлекает ритуальное поведение. Ритуал мне казался необходимым для фиксирования внимания. Дон Хуан отнесся к моему замечанию довольно серьезно. Он сказал, что «видит» мое тело, как энергетическое поле, и оно обладает той же чертой, которую, как он знает, имели все маги древних времен и жадно искали в других — яркое пятно внизу на правой стороне светящегося кокона. Эта яркость ассоциировалась с изобретательностью и со склонностью к патологии. Черные маги тех времен находили удовольствие в использовании этой скрытой черты и связывали ее с темной стороной человека.