Сила главного калибра
Шрифт:
– Здравствуйте, камрад сержант, я инженер-смотритель Роуз, это я звонил в отдел вооружений…
– Понятно. Гонза, гаси фары, я ничего не вижу.
Водитель выключил фары, стали видны тусклые фонари.
– А почему освещения нет? Мне-то огонь без надобности, но странно как-то…
Крейцер перепрыгнул через борт и приземлился рядом с Роузом. Тот протянул руку:
– Инженер Роуз.
– Очень приятно. – Сержант нехотя пожал холодную ладошку. – А чего у вас охрана спит?
– У нас людей не хватает, часто они
– Понятно.
Крейцер прищурился, напрягая глаза, – в предутренних сумерках он не мог разглядеть ограду позади ангара.
– Эй, а где забор-то?
– Он еще не готов, камрад сержант, закончим через пару дней, просто мы недавно переехали…
Крейцер посмотрел на него, как на сумасшедшего.
– Да ты что, умник, если армейские… отставить «армейские»… если противник узнает про это, они вас тут втроем перережут.
– Понимаю, но это зависит не от нас. – Инженер виновато развел руками. – Пока вон даже ворота приходится вручную открывать – генератор слабенький, едва на поддержку технологии хватает.
Крейцер повернулся к машине.
– Ждите здесь, я пойду переговорю с инженером…
Он поправил на плече автомат и пошел в сторону ангара, Роуз засеменил следом.
Сержант Крейцер был военспецом, человеком, отслужившим в армии по контракту и принявшим предложение бывшего врага – штаба генерала Тильзера. Так поступали многие армейские, не найдя своего места в гражданской жизни и соблазнившись заманчивыми посулами. Он, правда, поставил условие – не воевать против армии. На него пытались надавить, но быстро поняли, что это бесполезно, и перебросили сначала на Лизаро, а потом сюда – воевать с неизвестно кому принадлежавшими военными силами.
Крейцер согласился, и ему обычно почти удавалось обмануть себя, убедить, будто он воюет не против своих, но иногда по ночам в нем просыпалась солдатская совесть, и тогда он чувствовал себя сволочью.
В ангаре Роуз подвел сержанта к загону наподобие того, в котором держат скот. Правда, здесь оказалось чисто, пол был выстлан резиновой плиткой, а огромный жестяной куб в углу загона, по словам инженера, служил отхожим местом.
– Они не животные, они разумные и понимают речь и приказы, – сказал Роуз, увидев в глазах Крейцера недоверие и даже брезгливость.
– Зубы у них что надо… – заметил сержант. – Да и когти тоже. Как я буду с ними общаться?
– Просто отдавайте приказы, но не ждите ответа – говорить они не могут.
– Понял. Скольких вы мне выделите?
– Камрад майор говорил о пяти.
– Да, о пяти, – кивнул Крейцер, не в силах отвести взгляд от отвратительных на вид мощных существ, под толстой шкурой которых бугрились мышцы. – Я слышал, они быстрые?
– Их реакция немного отстает от реакции насекомых, но птицам или змеям они не уступят. Семерых хватает, чтобы уничтожить вооруженного пушкой киббера.
– Серьезно? –
– Да, камрад сержант, мы устраивали соответствующие испытания.
– Здорово!
– Я пошлю двоих, что были в бою, – они приведут на место схватки, а троих отправлю свежих.
– Идет, вот только в машине нет больше места.
– В этом нет необходимости, они выносливы и неплохо бегают – при необходимости даже на четырех конечностях.
– Что ж, хорошо. – Сержант поправил автоматный ремень. – А теперь выводи их через ворота.
– В этом нет необходимости, на задание они выходят там, где нет забора, да и вам будет проще выехать там же.
– Хорошо, так и сделаем.
Сержант связался по рации с водителем и приказал ему объехать ангар. Потом повернулся к инженеру:
– А как мне с ними разговаривать?
– Лучше обращаться к какому-то одному. Например, одного из тех, что был в бою, зовут Кокс. Обращайтесь к нему, но слушать вас будут все. Стоит заговорить, и они сразу станут вас слушать.
– А они точно не спутают нас с противником?
– Не спутают, признаюсь, у нас были осложнения, но теперь все позади.
Вездеход подъехал к воротам ангара.
– Ну, давай, инженер, выводи своих монстров, посмотрим, на что они годятся.
40
Вездеход тяжело переваливался через намытые древней рекой дюны. Они поросли кустарником и травой, однако кое-где еще попадались останки превратившихся в камень гигантских ископаемых животных.
Брейвы организованно трусили в свете фар, не оборачиваясь и не сбиваясь с пути. Солдаты Крейцера не переставали их обсуждать, уж больно диковинно и страшно выглядели эти существа.
Через полчаса после выезда с объекта «Шадрин» стало светать. Водитель погасил фары, и сразу стало лучше видно. Крейцер привстал и, достав бинокль, принялся осматривать окрестности. Требовалось быть внимательнее, вездеход представлял собой слишком заметную и удобную мишень, один выстрел из гранатомета – и все кончено.
Взобравшись на пологий холм, брейвы, а следом и вездеход начали спускаться по пологому склону. Светлело. Внезапно вездеход дернулся и остановился.
– В чем дело? – недовольно спросил Крейцер.
– Они не двигаются, – пожал плечами водитель.
Брейвы стояли, сгрудившись, метрах в тридцати и будто не знали, что делать. Двое из них выжидательно смотрели в сторону вездехода.
– Похоже, ждут нас, – сказал кто-то из солдат.
– Думаю, ты прав, – согласился Крейцер. – Выгружайтесь, только не делайте резких движений, они хоть и товарищи по оружию, но кто их знает…
С сержантом не спорили – брейвы выглядели опасными даже для своих.
Крепко держась за автоматы, солдаты осторожно приближались к монстрам, на ходу оценивая их страшные зубы и когти.