Сила крови
Шрифт:
— Что-то припоминаю вроде. Можешь накидать по ключевым пит-стопам, пока я умоюсь и с мыслями соберусь?
— Ну, начнем с того, что мы десятком машин вломились в доки, причем ворота таранил ты на своем «Крисе». Потом все как обычно: музон на полную, грязные танцы на крыше, немного запаха жженых покрышек, море пива и разврата…
— Мы там пожар, надеюсь, не устроили?
— Нет, но вроде что-то столкнули в воду. Ах да, точно. Полицейскую машину…
Стас чуть зубной щеткой не подавился.
— Да-да. Когда менты явились на
— Бля.
— Не то слово, Первый! Сам понимаешь, все это на каких-нибудь камерах да осталось, а машинка у тебя приметная, так что жди гостей с минуты на минуту. С мигалками и браслетами.
— Хуй им в глушитель — пусть сперва докажут.
— Стас. Ты вообще сам хоть видел, в каком состоянии твоя тачка после вчерашнего? Да там даже безрукий и безглазый выпускник школы милиции десяток улик снимет, не нагибаясь.
— Вижу.
Одевшись, Стас спустился в гараж, включил свет и прямо сейчас смотрел на свой черный «Камаро», к обычному тюнингу которого было добавлено несколько хорошо заметных царапин, вмятин, разбитая фара, трещины на лобовом стекле и даже следы от женских каблуков на крыше.
— Ого! Турбо, по нам что — стреляли?
Две дыры в багажнике явно говорили о том, что погоня была жаркой.
— Да хрен его там разберет, с твоей акустикой. Что-то вроде грохало, но я думал, это ты басы прокачал. Слушай, Стас, ты бы залег на дно на недельку, а? Заодно и тачку твою в порядок за это время приведут. Знаю я одно место, где и вопросов задавать не будут и лишнего не возьмут. Там все наши дрифтеры чинятся…
— Сам разберусь. Ты же меня прикроешь по старой схеме?
— Обижаешь! Пьянка у друга, как обычно?
— Ага. И, Турбо, спасибо, что позвонил.
Включился коммуникатор и из него раздался взволнованный голос матери:
— Стасик, ты уже проснулся? Тебя тут спрашивают. Какие-то люди в форме. С бумажками, только я прочитать их не могу: очки где-то оставила. Говорят, что из милиции …
— Скажи, что я только что в душ пошел, буду минут через пятнадцать.
— Стасик. Они что-то про ночные гонки говорят и хотят машину твою посмотреть! Мне их пустить?
— Мам. Пятнадцать минут, и я сам им все покажу. Дай в порядок себя привести — мы же всю ночь вчера на днюхе были, пусть совесть имеют!
Он отключил переговорное устройство и положил ладонь на самую большую вмятину на левом крыле машины. Итак, у него есть пятнадцать минут. Успеть бы!
Глубокая, почти с кулак, вмятина начала вдруг уменьшаться прямо под его рукой. Металл разгибался и разглаживался, а там, где оказалась содрана краска, снова наливалась антрацитовая чернота. Закончив с вмятинами, Стас перешел к лобовому стеклу, бросив быстрый взгляд на настенные часы: в запасе оставалось еще минут десять. Вроде бы успевает, если только полицейские не начнут сами ломиться в гараж…
Он
Трое полицейских,спустившихся в гараж, застали там хмурого парня с еще влажной головой, который деловито перетаскивал с места на место колеса. А в центре гаража хищно застыл черный «Камаро», бампер и капот которого украшали зловещие языки пламени — весьма впечатляющая аэрография.
— Эта машина? — повернулся один полицейский к другому.
— Вроде похожа, — пожал тот плечами, — но…
— Какие-то проблемы, господа офицеры? — подошел к ним Стас.
— Вы владелец машины?
— Он самый. Все документы в порядке, страховка, техпаспорт, а все изменения в дизайне и в начинке — там отражены. А что, что-то случилось?
— Скажите, э-э-э… Станислав. Где вы находились сегодня ночью примерно между двумя и четырьмя часами?
— У друзей, на днюхе был.
— На машине?
— Нет, конечно. Я хоть и не пью, но там такая компашка, что я «Криса» стараюсь держать от них подальше.
— Криса?
— «Кристофер» — так я машину назвал. В честь брата. Он погиб полтора года назад. Собственно, раньше это его тачка была, там в документах все написано…
— И кому вы вчера давали свою машину?
— Да никому. Она уже третий день в гараже стоит — все с подвеской колдую.
— Не на ходу?
— На ходу, но пока никуда не езжу. Вон, сами посмотрите: на ней ни пылинки, полный бак.
— Мокренко, — полицейский махнул рукой одному из своих коллег.
И тот тут же принялся осматривать машину со всех сторон. Особенное внимание он уделил левому крылу, правой фаре, капоту и лобовому стеклу. Даже под днище заглянул.
— Окошко можно приоткрыть? — попросил он, повернувшись к хозяину машины.
— Да пожалуйста. Тонировка заводская, если что. А фары я уже поменял….
Стас вытянул руку с брелоком и едва не выругался.
К счастью, никто и не заметил, что стекло начало опускаться вниз за секунду до того, как палец паренька надавил на кнопку.
— Полный бак! — объявил полицейский, обернувшись.
— Как заправился, так сразу в бокс и загнал, — пояснил Стас, — Теперь вот подвеску уже какой день курочу, — пнул он столик с лежащими на нем деталями и инструментами, — Хочу вместо американца что-нибудь помягче из немцев поставить. А то на «Спорте» каждая ямка по копчику херачит. Даже нормальная резина не спасает.
— Нормальная? — ухмыльнулся полицейский эксперт, пнув переднее колесо, — По нашим-то дорогам на таком низком профиле?
— Такие сейчас на «Зэд-Двадцать восемь» на заводе ставят, — пожал плечами парнишка, — Да и асфальт у нас постоянно перекладывают, опыта набираются: значит, и качество дорого должно расти. Так какие у вас претензии ко мне или машине?
— Ну что, Мокренко, это она или не она?
Эксперт с сомнением пожал плечами:
— Вроде внешне похожа, но за такое время ее даже помыть нельзя, не то, что вмятины убрать…