Сила любви
Шрифт:
Корд повернулся, чтобы уйти.
— Я не спорю с тобой об этом. Но уверен, что кто-нибудь из девушек с удовольствием прыгнет в холодную воду для меня.
— О Корд, я просто пошутила, — захныкала Люси. — Ты же знаешь. Я вымылась бы и ледяной водой ради тебя.
Ее руки скользнули вниз, чтобы нащупать член, выступающий из джинсов.
— Я клянусь тебе, что простыни чистые. Почему бы тебе не раздеться и не заползти между ними, пока я освежусь и приведу себя в порядок.
Корд с пренебрежением рассматривал Люси, ее грязное и измятое
— Интересно, как это может быть, что ты сама грязнуля, а простыни чистые? Что твой последний клиент трахал тебя на полу, или он удовлетворял свою похоть стоя?
Люси не обратила внимания на оскорбления, а только хихикнула:
— Некоторое время он стоял.
Она пожала плечами и, пока снимала свое сатиновое платье, объяснила:
— Он был пьяный и обрыгал всю постель. Вот почему простыни чистые.
Корд нахмурился, подошел к единственному окну и дернул вверх раму. В комнату ворвался свежий воздух, и, пока мустангер снимал ботинки и расстегивал свой ремень для оружия, стало свежо и прохладно.
Сняв всю одежду, Корд лег на кровать и стал наблюдать, как Люси залезла в ванную, вода в которой за день остыла. Он засмеялся, когда она, скрипя зубами, погрузилась в воду.
«Она скоро потолстеет», — думал Корд, наблюдая за ее полным задом, скрывшимся в ванне. Он перевел взгляд на ее большие груди, плавающие на волнах, созданных ее тучной фигурой. «Если бы она не была так хороша в своей профессии, — размышлял Корд, — то я бы подыскал более приятную молодую девушку».
— Используй побольше мыла и поспеши, — подгонял Корд, на минуту забыв о формах тела проститутки. — Я воздерживался три месяца, и теперь мне хочется разрядиться.
Люси сладострастно улыбнулась ему, и через несколько минут, когда она, вся дрожа, пришла в постель, страсть и желание полностью овладели Кордом. Девушка растянулась рядом с ним.
— Вначале я хочу слегка возбудить аппетит, — Корд пододвинул ее голову вниз к животу, затем слегка подтолкнул ее локтем еще ниже. Люси охотно согласилась.
Прошло два часа, а Корд все еще «разряжался», и Люси начала жаловаться:
— Черт возьми, Мак Байн, я хочу, чтобы ты дал немного отдохнуть этой «большой штучке». Я устала от ее вхождения в меня каждые полчаса.
Люси бросила сердитый взгляд на «большую штучку», которая ее так утомила, и фыркнула:
— Ты знаешь, он у тебя висит, как у твоего жеребца.
— Ты так думаешь? — Корд рассмеялся и, опершись на локоть, посмотрел вниз на свой мощный член.
Его глаза дьявольски блеснули:
— Возможно, ты права. Хотя я видел у нескольких жеребцов длиннее, чем у меня.
— Ну, тогда пойди и найди себе кобылу, — огрызнулась проститутка. — Мне надо хоть немного отдохнуть.
— Хорошо, — смягчился Корд. — Ты можешь отдыхать, пока я с помощью виски вымою из своей глотки пыль, накопившуюся за сто миль пути. Пусть внук Мэгги принесет мне бутылочку.
Люси запихнула подушку под голову
— Ты многого не замечаешь, Корд. Мэгги никогда не разрешает ребенку заходить в эту часть дома, — Люси презрительно засмеялась. — Я думаю, Мэгги боится, что ее маменькин сынок слишком много узнает и у него появятся вопросы.
— Черт, мальчишке, должно быть, уже полных шестнадцать лет, — нахмурился Корд. — Я удивляюсь, что Мэгги так думает. Ваши девочки должны уже были его хорошенько обработать к этому времени.
Люси открыла рот, в ее глазах блеснул злобный огонек. Но тут она вспомнила угрозу Нелли и еще раз подумала о тайне, которую собиралась раскрыть.
Помолчав, Люси сказала с презрительным смешком:
— Я однажды попыталась проявить инициативу, но Джонти так ошалел, что дал мне пощечину.
— Возможно, мальчишке нужен кто-то молоденький и свежий, примерно его возраста.
— Ах, я сомневаюсь, что он это посмеет. Ты же знаешь Мэгги, такую строгую и чопорную, — заявила Люси. — Однако старушка совсем больна. Нелли думает, что она умирает.
— Типун тебе на язык! — Корд поднялся. — Я не хочу слышать этого. Однажды Мэгги спасла мне жизнь. Она вынула отравленную стрелу из моего плеча, а потом ухаживала за мной, пока я не выздоровел.
Корд снова лег, забыв о виски, и вспомнил события пятилетней давности.
Мустангер гнал табун по Канзасу, чтобы остановиться в городке Эбилен. Корд слышал, что ни в одном месте не было столько публичных домов, как здесь.
Он был в пути уже двое суток, когда заметил полуголого индейского воина, скользящего между деревьев. Однако Корд не собирался убивать дикаря ради интереса.
Но через час он уже пожалел о том, что дал своим высоким чувствам одержать верх над здравым смыслом.
Корд остановился возле небольшого ручья, чтобы дать коню утолить жажду, и в этот момент индеец вышел из-за дерева, готовый пустить стрелу.
Мустангер бросил поводья и со скоростью звука выхватил смертоносный кольт. Но что-то твердое, как камень, пробило ему плечо, на какую-то долю секунды опередив пулю, сразившую дикаря.
Тело Корда горело, его тошнило от боли, но он собрал все силы и взобрался в седло. Раненый мустангер управлял жеребцом при помощи легких толчков каблуками в бока.
Корд боролся с головокружением, его голова упала на грудь, а рука лежала на выступающем из плеча конце стрелы. Спустя какой-то отрезок времени, показавшийся раненому вечным, жеребец остановился на аллее позади дома. Корд поднял голову и глазами, полными боли, уставился на большое здание. Выступ седла, за который держался Корд, выпал из его рук, и он упал, услышав сквозь затуманенное сознание испуганный визг. На мгновение мустангер пришел в себя и увидел глаза, самые голубые из всех, которые он когда-либо знал. Странное ощущение овладело его телом. И, прежде чем потерять сознание, Корд поднял руку и коснулся жестких коротких кудряшек.