Сила не по рангу

Хай Алекс

— Ага, — улыбнулся я. — Мы с мамой пришли вас навестить. Мы жили очень далеко и не могли приехать раньше. Но очень хотели проведать тебя и познакомиться с Петей. Можно мне на него взглянуть?

— Петя не хочет играть… Лекари сказали, что он захочет. Но он не хочет ни кушать, ни играть…

— Можно мне взглянуть на Петю?

Государь жестом подозвал меня к себе.

— Только тихо, Леша. Петя не любит громких звуков. От них он обычно плачет. Но сейчас уже не плачет, просто морщится…

Федор Николаевич пялился на меня

во все глаза. Матушка потянула его в сторону, чтобы освободить мне дорогу.

— Как вам удалось? — потрясенно шепнул великий князь. — Он почти никого не подпускает к ребенку…

— Алексей умеет находить общий язык с людьми. Он не навредит им, обещаю.

Дядя нехотя посторонился и все же меня пропустил. Я медленно подошел к кроватке и сел на корточки возле отца с ребенком.

— Привет, Петя, — улыбнулся я.

Дитя никак не отреагировало. Лишь равнодушно глядело на игрушки. Я взял одну из них — позолоченного морского конька с изумрудными глазками — и аккуратно отделил от нитки.

— Зачем ты снял? — обиженно протянул император. — Он нравился Пете…

— Он нравился Пете, потому что золотой. А видишь, позолота слезает. Я его покрашу как следует и верну, хорошо?

Государь задумался, а я все больше ощущал себя в каком-то сюрреализме. Император — здоровенный двадцатилетний лоб, но остановившийся в развитии. Ребенка, правда, сделать успел, но там много ума не надо… Императрицы, кстати, в комнате не было. Возможно, ушла отдыхать. Хотя, насколько я знал, при дворе ее не особенно любили.

— Ладно, но только верни!

— Обязательно, я обещаю…

Первым же делом я деактивировал остаточную энергию. Поглотил всю, чтобы и духа ее не осталось. Затем осторожно потянулся к ребенку.

— Можно мне пожать ему ручку? — улыбнулся я государю. — Он же маленький, но мужчина…

— Я-то разрешу, но дядя не велит никому прикасаться…

— Мне он разрешил.

Я осторожно просунул пальцы через решетку кроватки и дотронулся до цесаревича.

Ничего себе! Да малец не просто «заболел». Тут на лицо было длительное и довольно интенсивное воздействие. Видимо, от быстрой гибели его спасла только хорошая наследственность по магическому потенциалу.

И сейчас я оказался в дурацкой ситуации. Устав Ордена и собственные моральные принципы диктовали мне, что ребенка нужно спасать, причем срочно. Любого, а не только цесаревича.

Но я здорово рисковал раскрыть себя, если начну поглощать энергию. Будут вопросы, придется объясняться, а уж за великим князем точно не заржавеет устроить мне допрос с пристрастием, а то и обвинить в чем-нибудь. Хрен его знает, этого интригана.

Нужно как-то и дитя вылечить, и проблем не огрести. Воистину говорят о том, куда ведет дорога благих намерений…

— Привет, Петя, — я снова прикоснулся к маленькой ручке двоюродного племянника. — Как дела?

— Он не говорит, — вздохнул государь.

— Ничего, если посмотрит на меня, уже буду рад.

Одной

рукой я стал крутить колесико с прицепленными игрушками, стараясь отвлечь ребенка, а второй судорожно пробивал все его защиты. Да уж, местные маги от страха нагородили на несчастного мальца столько ненужных щитов, что сейчас приходилось буквально их проламывать.

Ощутив вмешательство в свое поле, малыш на удивление серьезно на меня взглянул. Дескать, ты чего творишь, товарищ? Оставь меня в моей печали.

Ага, щас я тебя оставлю. Не в мою смену.

Цесаревич вздрогнул и распахнул глаза, когда я кольнул его малюсенькой ледяной иголочкой. Хорошо, что государь в этот момент отвлекся на игрушки. Спасибо, малой, что не заплакал. Вот от души спасибо…

Я быстро стер проступившую капельку крови, смешал ее с частичкой накопленной силы и мазнул по внутренней стороне крохотной ладошки. Что ж, один плюс — цесаревич явно заинтересовался моими манипуляциями настолько, что не поднял крика.

— Иго-го, иго-го, — повторял я, как дурак, дергая ниточку с игрушечной лошадкой. Да уж, таких исцелений в моей карьере еще не было… — Скачет-скачет коник в городок Торжок… И везет бабуле сладкий пирожок…

Я выдумывал на ходу любую чепуху, чтобы выиграть время. Но лошадка больше занимала великовозрастное дитя. Что, впрочем, тоже хорошо.

Великий князь и матушка о чем-то шептались, но не мешали — и главное.

Я запустил диагностику в маленьком теле, проверяя систему за системой. Дрянь успела порядочно распространиться, и лишь колоссальные вливания эфира поддерживали в бедняге жизнь.

Что ж, со стариком справился, спасу и младенца. Избавление от остаточной энергии Искажения в возрасте от нудя до ста! Повешу вывеску, когда уйду на пенсию…

— Ааа…

Малыш чуть хныкнул и закряхтел, когда я начал снимать первый слой инородной энергии. Заворочался, потянулся ко мне второй ручкой. Потерпи, малец, и так работаю ювелирно.

— Па…

Государь просиял.

— Он меня папой назвал! В первый раз!

Я едва успел закончить работу, когда счастливый отец подхватил внезапно заговорившего сынишку на руки.

— Он меня папой назвал! Дядя Федор, вы слышали?

Цесаревич скорчил гримасу, внимательно посмотрел на государя, затем повернул голову в мою сторону и, внимательно уставившись на меня, ткнул на меня пальцем.

— Па-па…

Неожиданно.

— Ей богу, ваше императорское величество, я здесь точно ни при чем, — усмехнулся я.

Фрейлины встрепенулись и с трудом отняли ребенка у возбудившегося папаши. Я понадежнее сунул игрушку-террориста в карман.

— Спасибо, ваше величество, — улыбнулся я. — Спасибо, что разрешили познакомиться. Но сейчас мне пора уходить. Малышу ведь пора спать…

— Только верни игрушку! Верни игрушку, Лешка!

— Покрашу — и сразу верну, я же обещал.

Я направился обратно к великому князю и матушке.