Сила провидения
Шрифт:
– Да я же его Таньке тут же отдала! Разве не так, а, Тань?! Ну, куда ты его могла сунуть? Просмотри все карманы!
У Татьяны, растерянно проверяющей то карманы, то сумочку, дрожали руки, а глаза готовы были наполниться слезами.
– Соня, ступай по своим делам, похоже, пассажирка не полетит!
– отпустила стюардессу служащая, и голос её, как показалось бедной Танюше, прозвучал сухо и равнодушно.
– Да вот же он!
– с облегчением воскликнула Таня, прощупав, наконец, драгоценную бумажку во внутреннем кармане пальто.
– Девушка, вот он, возьмите!
– Я очень сожалею, но отправить вас уже не могу, слишком поздно!
– развела руками служащая.
– Но почему?!
– удивился Женька, - самолёт же ещё не улетел?..
– Потому что трап уже убран, двигатели запущены.
– повторила она, и, видимо, не желая более разговаривать с назойливыми провожающими, удалилась.
– Господи, какая же я растопоша!
– Стыд и отчаяние охватили несчастную Таню, из глаз её, как ни пыталась сдержать, всё-таки скатились две слезинки, и она не решалась взглянуть на сестру и брата.
– Да-а-а, невезучая ты, сестрёнка, похоже, не судьба тебе улететь сегодня...
– вздохнул Женька.
– А всё из-за кого, дорогой ты наш?!
– не выдержала Нина.
– Какого хрена вдруг понесло тебя сегодня в этакую даль, да в такую погоду?! Хотел, как лучше? Если бы не ты, не было бы всей этой нервотрёпки, и Танька преспокойненько сидела сейчас в кресле самолёта!
Но Женька и без того чувствовал свою вину, и не собирался оправдываться перед сёстрами.
– Прости меня, Танюша, дурака такого...
– произнёс он, с грустью глядя на сестрёнку.
– Действительно из-за меня всё так получилось. В самом деле, я виноват, очень виноват, Нинка права.
– Да перестань, Жека! Это я сама из-за волнения и спешки... Сунула билет во внутренний кармашек, да и забыла. Главное, несколько раз прощупывала и не находила... Просто чертовщина какая-то! Как такое могло случиться?!
– Ну, всё, хватит вам уже себя изводить без толку!
– прервала их Нина.
– Первым делом надо Стасу позвонить, пока не поздно. А то приедет жену встречать, а её среди прибывших нету... Представляю себе эту картину! Зная твоего муженька, не сомневаюсь, что он весь аэропорт с ног на голову перевернёт! Ты ещё не придумала, как ему правдиво соврать?
– Ничего я не буду врать, скажу, как было, вот и всё.
– Ну, и правильно!
В междугородном телефоне-автомате, набирая домашний номер, Таня волновалась - вдруг Стаса не окажется дома, и ей не удастся его предупредить. Тогда получится действительно скверно: беспокойный, мнительный супруг навоображает себе всяческих страстей, и ничего хорошего из этого не выйдет. Но, к счастью, муж оказался на месте. После разговора с ним у Тани, как ни странно, настроение немного улучшилось - выплеснув супруге по привычке массу традиционных упрёков, Стас сообщил, что юбилей по некоторым причинам пришлось отложить на недельку. Так что страдать по поводу завтрашнего дня теперь ей было ни к чему. Купить билет на следующий рейс, вылетающий через два дня, Таня не захотела, попытка сдать его и получить хотя бы часть стоимости не увенчалась успехом, и они решили попытать счастья уехать на наземном транспорте - на поезде. На удивление, на этот раз им повезло - без труда удалось купить билет в купейный вагон. Времени до отправки поезда оставалось довольно много, позвонили маме, чтобы не волновалась, а после Женька, изо всех сил стараясь искупить свою "вину", катал сестёр по вечернему городу, исполняя все их прихоти, а потом повёл девушек в ресторан.
Приобретя для Тани всё необходимое в дорогу, посадили её в поезд, посидели несколько минут рядышком в купе. Настроение к этому времени у всех улучшилось. То ли выпитое сёстрами шампанское было тому причиной, то ли оттого, что исчезли, наконец, волнения уходящего дня, но им было сейчас легко и хорошо. Прощаясь с родными, Татьяна заверила их, что после всех переживаний сегодняшнего дня она будет спать, как убитая, и время в пути пробежит незаметно.
В их купе, кроме Тани, пока было только двое - пожилая женщина лет семидесяти с внуком-студентом, который, ловко запрыгнул на верхнюю полку, немедля включил свой транзистор и, надев наушники, меланхолично покачивал головой, видимо в такт музыки. Словоохотливой старушке, Анне Ильиничне похоже, было скучно, и она всё порывалась поболтать с попутчицей, но у той от усталости слипались глаза. Таня легла, накрывшись одеялом
... Проснулась Татьяна неожиданно от каких-то странных, тревожных голосов. Жуткие крики отчаяния, плач, дикие возгласы словно обезумевших людей вдруг слились в один протяжный, страшный вой... Что случилось?.. Ужас сдавил дыхание Тани, страхом сковало тело. Она с трудом встала, оглядываясь по сторонам. В купе было пусто, и это было удивительно и непонятно - ведь её попутчики вовсе не собирались выходить на какой-то промежуточной станции. Татьяна вышла из купе, и медленно, словно на чужих ногах проходя по коридору в конец вагона, с нарастающим страхом и недоумением оглядывала пустые открытые купе, в которых ещё совсем недавно, вчерашним вечером сидели и пили чай пассажиры... Теперь же в них не видно было ни людей, ни их вещей. Но голоса звучали непонятно откуда, словно извне, и Таня с замершим сердцем приподняла занавеску. За окном она не увидела привычный пейзаж, которым любовалась всегда во время путешествий на поезде - ни лесов, ни полей, ни деревенек, ни маленьких станций не было и в помине, а страшней всего - не было видно за окном даже земли. Там, за окном был густой серый туман, и в нём, то ли летел, то ли плыл её вагон, словно оторванный от поезда непонятно какой силой. "О, Господи... Что это?.. Я умерла?!" - ледяной озноб охватил Татьяну. Жуткий гул неожиданно прервался, но тишина показалась дрожащей от смертельного ужаса девушке ещё более зловещей. Невероятная тоска ощущалась в этой наступившей тишине... За окном хаотично мелькали какие-то странные тени, и вдруг неожиданно чьё-то неестественно белое человеческое лицо приникло к стеклу окна... Что-то неуловимо знакомое было в облике этого мужчины. Открытый рот его замер в крике, а в остановившихся, угасающих глазах застыла обречённость. Таня отшатнулась от окна и дико закричала.
– Что с вами, деточка?
– Открыв глаза, Таня увидела склонившуюся над ней Анну Ильиничну, и с облегчением осознала, что это был просто сон.
– Простите, всё нормально. Просто приснилось что-то... Извините, что разбудила вас...
– бормотала она, радуясь, что неприятное сновидение прервалось.
– Ночь ещё...
– прошептала женщина, - постарайтесь уснуть, до утра ещё далеко.
Но Таня боялась уснуть, опасаясь, что ужасный сон снова вернётся к ней. Она лежала и пыталась понять, отчего такое могло ей привидеться? Неужели пара бокалов шампанского так подействовали на голову?.. Неуловимо знакомое лицо, явившееся во сне, вновь заставило содрогнуться Татьяну. В её памяти возник вдруг неожиданно облик пассажира "волги", не пропустившей их на трассе - сердитого мужчины в шляпе, что-то кричавшего Женьке и крутившего пальцем у виска. Точно, это был он, "куда-то спешивший начальник", как предположил тогда Женька. Только тут он был без шляпы... "К чему привиделось такое?.. Что всё это может значить?" - всё не могла успокоиться Таня. Однако ей всё-таки удалось, наконец, уснуть, и остаток ночи прошёл без сновидений.
Утро было солнечным, на ясном небе не было ни единого облака. Таня, отодвинув занавеску, с удовольствием глядела на проносящиеся за окном милые картины деревенских пейзажей, вслушивалась в мирный, уютный перестук колёс, радуясь скорой встрече с супругом, со ставшим уже родным, городом. Ночной кошмарный сон постепенно вытеснялся из головы оживлёнными голосами попутчиков, приготовлениями к завтраку, лёгким позвякиванием стаканов с горячим чаем, разносимым проводницей на блестящих подносах.
– Слыхали, у нас самолёт вчера разбился?
– спросила проводница, ставя на столик три стакана в подстаканниках.
– В новостях передавали. Все погибли, ужас какой...
– Да вы что?! Сергей, а ну-ка выключи свою музыку, поищи там новости!
– крикнула внуку бабушка, и тот, вытащив из ушей наушники, стал переключать каналы.
"... потерпел крушение при посадке в аэропорту самолёт АН-24, летевший рейсом 264-м из города..." - раздался из транзистора голос дикторши.