Сила рождает могущество
Шрифт:
Дрались трое, двое остались лежать, а их противник шатаясь ушёл в сторону леса. Скорее всего, чуть позже подошли ещё двое (так как они точно не вступали в бой) и унесли пострадавших или убитых в сторону замка. М-да только очень странно несли, каждый шаг в несколько ярдов.
Отправив людей по следу, что вёл в лес, я сам пошёл в замок, рассудив, что раз двоих кто-то унёс, то, наверное, я их найду у мадам Помфри.
Рассудил то я правильно, но... попытавшись сунутся в больничное крыло, я неожиданно для себя нарвался на резкий отпор. О, какие же эпитеты я услышал о себе из-за закрытых дверей за то, что - "Посмел отвлекать колдомедика, когда она пытается спасти бедную девочку". Из всего ей перечисленного, самое мягкое было - "Неотёсанный болван!", остальное же, учитывая, что это школа, вообще нельзя озвучивать. К мадам Помфри даже директор Дамблдор пробиться
За это время мои люди прошли по следам неизвестного до границ антиаппарационной защиты, где неизвестный, и скорее всего, напавший, используя портключ, ушёл в неизвестном направлении. Рядом с этим местом мои люди нашли мизерикордию. Кинжал был в крови, но увы, перед уходом неизвестный использовал заклинание, сделавшее кровь бесполезной для любой магии. Собственно вот и всё, что мы знали на момент появления Князя Черных. Ну да, того самого, что с нами на свадьбе Нимфадоры гулял...
Мерлин, умеет же он появляться эффектно. Вначале накатила волна беспричинного страха, и только потом в дверь вошёл он. И Мордред его подери! В первый момент я подумал, что в школе было ещё одно нападение, или же, что Черных сам на кого-то напал. Больно уж он выглядел соответствующе - руки и даже лицо забрызганы кровью, на чёрной коже доспеха более тёмные пятна, скорее всего это тоже кровь. Я непроизвольно палочку подготовил, и кажется в этом я был не одинок.
– Лимонную дольку?
– предложил Дамблдор, протянув ему вазочку полную сладостей. М-да такого выражения лица я раньше, наверное, и не встречал никогда, мне показалось, что парень сейчас постарается засунуть всю эту вазочку прямо в... но мгновением позже он увидел, в каком состоянии находимся мы все (то есть присутствующие тут деканы и моя аврорская группа), понимающе усмехнулся и почти спокойно ответил:
– Спасибо директор! Но как-нибудь в следующий раз, а то я сейчас прямо от мадам Помфри, не успел даже смыть с рук кровь своей ученицы, поэтому просто не в состоянии что-нибудь съесть...
Удивительно, как одной фразой Дамблдор смог разрядить обстановку. Услышав её все невольно улыбнулись.
– Тогда садись и поделись с нами тем, что ты знаешь о недавних событиях на опушке леса.
– Мне почти нечего вам рассказать, я с Гермионой были в лесу, когда услышали со стороны замка взрывы и решили проверить, что происходит. К сожалению, мы опоздали, там были только лежащие на земле без сознания Луна Лавгуд и Парвати Патил. Как позже нам сказала мадам Помфри, Луна была подвергнута Круциатусу, тогда мы этого не знали, просто не смогли привести её в сознание, да и особо некогда это было делать, Парвати была уже при смерти. Недалеко от них лежали без сознания Гарри Поттер, и, наверное, Рон Уизли с мисс Лавандой Браун, в каком они были состоянии, не знаю, из-за состояния мисс Патил мы не имели времени и возможности помочь им. Как смогли, оказали первую помощь Парвати, и со всей возможной скоростью отнесли девочек в больничное крыло, где помогли мадам Помфри в их лечении. Вот собственно и всё.
– Парень насупился, обвёл нас взглядом.
– Только я бы тоже хотел знать, что же там произошло? Как такое вообще могло случиться, что в "самой безопасной школе", - эту фразу он произнёс с явным сарказмом, при этом прямо смотря на директора, - нападают на учеников?!
Мерлин, ну ни чего себе новости! Тот неизвестный кусок дерьма чуть не убил ту милую девочку, что на свадьбе отправила в полёт Джонсона, и пытал круцио вторую малышку, что была с нами на той вечеринке! Убивать и пытать детей! Ублюдок, ненавижу таких! Это дело для меня становится личным... А вот на заданные им вопросы нужно искать ответ, действительно, как такое могло произойти?
– Спасибо за то, что ты нам всё это рассказал.
– Дамблдор, как и всегда, лучился своей неизменной улыбкой "доброго дедушки" и только по тому, как сжались пальцы на очередной лимонной дольке, я видел, что он, как минимум, раздосадован. И как всегда, отвечать на заданные ему вопросы, не спешил. Ничего, я эти же вопросы ему всё одно задам, он директор, и несёт ответственность за школу и учеников.
– Михаил тебе этот кинжал неизвестен? Его нашли рядом с тем местом, где неизвестный маг ушёл используя
– Я передал ему мизерикордию.
– Да. Это кинжал Луны Лавгуд.
– Кивнул он головой, когда рассмотрел кинжал.
– Она всё же эту "суку" достала, молодец девочка!
– Не знаю, что значит "суку", похоже, это какой-то русский эпитет.
– Что ж, мне кажется, события, скорее всего, - произнёс я вслух, подводя известные нам факты, - протекали следующим образом: злоумышленник оглушив мистера Поттера, мистера Уизли и мисс Браун, наложил Империо на мистера Поттера с целью его похищения. Мисс Парвати Патил с мисс Лавгуд на свою беду были свидетелями этого и вмешались с целью предотвратить похищение. Завязался бой, ну а результат нам известен.
Михаил
Ну вот "узнал что-то новое", называется, да они, как и я с Гермионой, не знают вообще нихера! Правда, когда Луна очнётся, смогу хоть ей вернуть её фамильный кинжал, и то хлеб. Он, конечно совершенно не подходящее для неё оружие, но если судить по гербу рода Вондер - одна из немногих вещей, что ей осталась от мамы... она бы очень расстроилась, если бы потеряла его. Чёрт меня подери! Я чуть не потерял их обеих! Я с них на занятиях семь шкур спущу! Да они у меня в броне и с пистолетами даже спать будут! Броня?! ... Точно! Надо будет гоблинам заказать два комплекта на девочек, у них их, скорее всего, нет.
"Как меня бесит то, что ублюдок ранивший девочек жив! Морана, клянусь, когда я его найду, он позавидует мёртвым!" Я возвращался во владения мадам Помфри надеясь, что хотя бы моя Гермиона проснулась, а то честно сказать сейчас мне было очень хреново. Не уберёг, не защитил, не научил. Я сам не пойму почему, но кровь на снегу и Парвати лежащая бледной, почти белой изломанной куклой, пробуждает во мне неясные смутные образы, и жуткую, но отчего-то очень знакомую душевную боль, как будто я раньше видел уже как вот так, на моих глазах, лёжа в кровавом снегу, погибал очень дорогой мне человек. Но ведь этого, к счастью не было, и Парвати мы с Гермионой спасли, так почему-же мне сейчас так тоскливо!?! Проклятие, опять моя память выдает то, чего нет, и никогда не было! Всё, надо собраться. Девочкам и без меня сейчас плохо, не стоит им видеть меня таким раздавленным напоминанием о том, чего никогда не было!
Когда я осторожно вошёл в палату, Гермиона уже не спала, она была всё ещё очень бледная, но уже сидела на краю кровати Парвати, держа ту за руку, и что-то беззвучно шептала.
– Миша ты понимаешь, - Гермиона обернулась ко мне, когда я подошёл, и взволнованно заговорила - они ведь дрались из-за нас!
– Кто? Парвати и Луна? А мы-то тут причём?
– не понял я.
– Подожди, слушай! Парвати стала бредить, и я подсела к ней, пыталась как то успокоит, ну и прислушалась... Оказывается Луна она, она, считала что... Миша помнишь насколько мы стали ко всему безразличными после последней охоты. Они посчитали что магия смерти нас подчинила и меняет сознание и только первозданная ярость способна вернуть нас, смыв холод смерти из наших душ! Они начали бой, зная, что проиграют.
– Она буквально захлёбывалась словами, пытаясь как можно быстрее мне всё рассказать, а по щекам текли слёзы.
– В расчете на то, что их ранение или смерть пробудит в нас ярость берсерка. Миша понимаешь это всё из-за нас! Из-за нашей самоуверенной глупости, нашей слабости, из-за того что мы поддались, не удержав под контролем свою силу!
К моему горлу подступил комок, в глазах предательски защипало. Гермиона была абсолютно права. Только после её слов у меня сложилась не противоречивая картина этого боя. До этого я не мог понять - почему наши девочки дрались так тактически безграмотно, почему не отступили, поняв, что им его не победить, и вообще - из-за чего они дрались до конца...
Я обнял Гермиону, и стал успокаивающе гладить по голове, пропуская меж пальцев её непослушные спутанные локоны. Не знаю, что в подобной ситуации можно сделать ещё, только вот так нежно обняв, попытаться разделить с ней эту новую для нас душевную боль. Боль осознания! Боль от того что дорогие нам люди (а это без сомнения уже так и есть) за нас были готовы отдать всё, даже свои жизни. Мы обнявшись, молча сидели, думая, наверное, в унисон, о нашей любви, о друзьях, об этих двух сумасшедших девчонках, что сегодня чуть не расстались ради нас со своими жизнями.