Сила сильных и право силы
Шрифт:
В 2010 году французская газета Le Figaro опубликовала серию статей со ссылкой на приложение к газете "Жэньминь жибао", утверждающих, что СССР готовил ядерный удар по КНР в августе-октябре 1969 года. Аналогичная статья была опубликована в гонконгской газете "South China Morning Post". Согласно этим статьям, США отказались сохранять нейтралитет в случае нанесения ядерного удара по КНР и 15 октября пригрозили атакой на 130 советских городов.
Мао Дзэдун прославился целым рядом громких компаний, в том числе "Большим скачком" и "Культурной революцией" (1966-1976), унёсших жизни многих миллионов китайцев. Однако тот же Мао сделал немало для того, чтобы Китай начал "просыпаться". Из малоразвитой и аграрной страны, погрязшей в коррупции и общей разрухе, Мао сделал независимую и достаточно мощную державу, обладающую атомным оружием. В годы его правления население Китая страны выросло более
После смерти Мао Дзэдуна, благодаря реформам, проведённым Дэн Сяопином в конце 1970-х - начале 1980-х годов, Китай стал приобретать "силу сильных". И уже в 1990 годах не только западноевропейские политики, но и многие зарубежные публицисты и аналитики вновь заговорили о "китайской угрозе". В настоящее время вместо термина "китайская угроза" чаще всего используется понятие "китайской экспансии", которая особенно отчётливо проявляется на российском Дальнем Востоке.
Впрочем, вернёмся к содержанию дальнейших предсказаний "Неслыханного нашествия" Джека Лондона, в которых он описывает внезапное пробуждение Китая и приобретения им силы сильных и права силы:
"...Быстрый рост и успех Китая объяснялся, главным образом, необыкновенно высоким качеством труда. Китайцы - превосходные работники. Это их исконное качество. Никакие другие работники не могли сравниться с ними в ловкости. Работа для китайцев - как дыхание. Она была им так же необходима, как другим народам необходимы путешествия, войны и всевозможные авантюры. Свободу они понимали как доступ к орудиям производства. Обрабатывать почву и трудиться не покладая рук, - вот все, чего они требовали от жизни и от своих повелителей. И пробуждение Китая не только открыло его народу свободный доступ к орудиям производства, но и научило его пользоваться этими орудиями наиболее совершенным образом. Возродившийся Китай! Это было лишь первым шагом к его владычеству. Он проявил вдруг неожиданную гордость и стремление к самоопределению... Вопреки всяким опасениям, Китай не оказался воинственным, у него не было никаких наполеоновских амбиций, и он также стал мирно заниматься искусством. В конце концов, все сошлись на том, что Китай опасен не как военное, а как торговое государство. Однако, как оказалось впоследствии, никто не предвидел истинной опасности. В Китае продолжала успешно развиваться машинная цивилизация... Настоящая опасность, которую таил в себе Китай, заключалась в его необыкновенной плодовитости. И тревога по этому поводу была поднята впервые в 1970 году. С некоторого времени все прилегавшие к Китаю земли стали страдать от китайских переселенцев. Оказалось, что население Китая достигло уже пятисот миллионов; таким образом, со времени его пробуждения население возросло на сто миллионов... В этот переходный период своего развития китайцы не мечтали о завоеваниях. Они отнюдь не были империалистами. Они были трудолюбивы, бережливы и очень мирно настроены. На войну они смотрели как на неприятную необходимость, иногда совершенно неизбежную. И вот, пока западные народы дрались между собой и пускались в разные рискованные предприятия, китайцы спокойно работали возле своих машин и развивали промышленность. Но теперь население начинало переливаться, так сказать, через край и "заливать" прилегающие к Империи территории, причем происходило это с медлительностью и упорством движущегося глетчера...".
Далее автор "Неожиданного нашествия" сообщает, что население Китая достигло миллиарда, но при ежегодном приросте в двадцать миллионов через двадцать пять лет оно должно было достигнуть полутора миллиардов - цифры населения всего земного шара в 1904 году. И ничего нельзя с этим поделать. Не было такой плотины, которая могла бы остановить этот чудовищный поток. Воевать - бесполезно. В огромной пасти "Китайского Дракона" могли легко уместиться непрошенные гости из всех стран мира.
Джек Лондон пишет: "...Но был один ученый, по имени Якоб Ланингдаль, на которого Китай не обратил должного внимания. В сущности говоря, он был ученым в самом широком смысле этого слова. Он был очень образован, но совершенно неизвестен и служил профессором в одной из нью-йоркских лабораторий Министерства здравоохранения. Он не стал излагать ее в журнальной статье. Вместо этого он взял отпуск и 19 сентября 1975 года уехал в Вашингтон. Несмотря на поздний час, он прямо отправился в Белый дом, где ему была обещана аудиенция у президента. Он просидел у президента несколько часов. Содержание их разговора осталось тайной для всего мира. На следующий день президент созвал Совет. Результаты совещания хранились в строжайшей
И хотя то время было временем Великого Мира, когда все страны сговорились не воевать между собою, вдруг начались мобилизации армий не только в США, но и в России, Германии, Италии, в Австрии, Греции и Турции. Затем началось движение на Восток. Все азиатские железные дороги были забиты поездами. Через некоторое время началось Великое Движение на морях. Флотилии военных судов двинулись из всех стран. Один флот следовал за другим, и все они группировались у берегов Китая. Никогда еще в истории не было такого грозного сборища флотов. У берегов Китая собрались флоты всех наций; бесчисленные суда днем и ночью бороздили воды океана, и тем не менее никто ничего не предпринимал.
И вдруг... 1 мая 1976 года над 11-милионным Пекина стал летать аэроплан, с которого падали какие-то стеклянные трубки, которые разбивались на мельчайшие кусочки при ударе о землю. И хотя 3 китайца были убиты этими трубками, упавшими им на голову с большой высоты, больше никто не пострадал. Не было никаких взрывов, пожаров и химических отравлений. В одном из кварталов Пекина таинственная трубка упала в воду и не разбилась. Начальник квартала, в присутствии большой толпы любопытных, разбил трубку ударом своего чубука. И опять-таки ничего страшного не произошло. Правда, те, кто стоял совсем близко, утверждали, будто из трубки вылетело несколько москитов. Толпа со смехом разошлась. Вскоре весь Китай стал подвергаться с аэропланов бомбардировке стеклянными трубочками...
Затем началось ужасное, о котором в "Неслыханном нашествии" излагается следующее: "... Если бы читатель снова заглянул в Пекин недель через шесть после описанных событий, он напрасно стал бы искать 11-миллионное население. Он нашел бы лишь жалкие остатки - всего несколько сот тысяч человек, а трупы остальных он увидел бы валяющимися на улицах, в домах, сваленными в груды на погребальные фургоны. Все остальное население ему пришлось бы искать на дорогах, в окрестностях столицы. Но и тут он повстречал бы лишь ничтожное количество живых людей, зато увидел бы горы трупов, - моровая язва, очевидно, успела нагнать убегавших. То, что случилось в Пекине, произошло и во всех остальных китайских городах. Мор свирепствовал повсюду. Это не была одна или две каких-нибудь болезни - это было множество ужасных эпидемий. Все разновидности смертельных заразных болезней носились по стране. Китайское правительство слишком поздно оценило всю грандиозность и чудовищность этого предприятия, всю опасность этих маленьких аэропланов и безобидных на вид стеклянных трубочек... Таково было неслыханное нашествие на Китай. Для целого миллиарда людей не оставалось никакой надежды на спасение. Заключенные как бы в огромной покойницкой, наполненной гноящимися и разлагающимися трупами, люди могли только умирать. Некуда было бежать. И со стороны суши, и со стороны моря все выходы тщательно охранялись европейскими армиями. Семьдесят пять тысяч судов крейсировали возле берегов. Днем их дым застилал весь горизонт, а ночью их прожекторы перебегали с места на место и не пропускали самой маленькой джонки. Попытки флотилии джонок прорвать цепь судов были бесполезны. Новейшие огнестрельные орудия удерживали дезорганизованные китайские массы, а чума вершила свое дело... В течение всего лета 1976 года Китай представлял сущий ад. Миллионы трупов оставались непогребёнными, а бактерии все размножались... Люди сходили с ума, убивали и пожирали друг друга. Так погиб Китай...".
Своё фантастическое нашествие на Китай Джек Лондон завершил такими строчками: "...Только в феврале, при установившейся холодной погоде, первые экспедиции решились проникнуть вглубь мертвой страны... Они увидели Китай, превратившийся в огромный пустырь, по которому бродили голодные собаки и чудом уцелевшие шайки разбойников. Их немедленно перебили. Никто не должен был остаться в живых. Затем началось оздоровление Китая. На это ушло пять лет и многомиллионные средства. После этого мир двинулся в Китай, но не по национальным зонам, как предлагал барон Альбрехт, а в смешанном порядке, согласно демократической американской программе. Это было грандиозное и очень успешное смешение разных народностей, начавших заселять Китай в 1987 году, - превосходный опыт перекрестного оплодотворения. Мы теперь уже знаем, к каким великим достижениям в области науки и искусства привел этот опыт...".
Вполне возможно, что последней строчкой Джек Лондон хотел напомнить читателям о том "великом демократическом достижении и опыте", которые провели в Америке белые переселенцы из Старого Света после открытия Колумбом американского материка: сначала, - если не не полностью, но основательно, - уничтожили коренное население, а потом произвели опыт перекрестного оплодотворения переселенцев, прибывших в Америку со всех концов света.
"Неслыханное нашествие" Джека Лондона завершается такой информацией: