Сила слабости
Шрифт:
Он усмехнулся и тут же схватился за виски:
– Юбля, через сколько твоя штука подействует?
– Минут через двадцать.
Анжей разразился долгой тирадой ругательств, потом, видимо, взял в себя в руки:
– Что делать с вампом, не знаю. К тому времени, когда я очухался, его уже давно забрал корабль с неолетанками на борту. Порт приписки корабля явно липовый, так что кому уйдёт то, что я наболтал, неизвестно. А у меня сейчас по случаю смерти сложности с добычей информации.
– Информация, думаю, ушла вампам. Для подростка, неделю назад не верившего в то, что он вообще вамп, развод Экомиона сделан чересчур профессионально.
Анжей кивнул, коктейль, видимо, уже начинал действовать, и его понемногу отпускало.
Он вопросительно взглянул на Адениана, тот кивнул. Я порадовался, что два барса всё-таки нашли общий язык.
– Есть ещё один вопрос, который мы бы хотели обсудить, - он допил бутылку и отставил её на пол, - сваливая у хайм к Суани, я, честно говоря, надёялся продолжать поддерживать связь с Роджером и некоторыми другими братствами. Адениан согласился, что идея, всех мужчин в хайме перевести в братство Белые скалы и тем самым легализовать наше объединение для Даккара, рациональна. Как возрождённое братство мы будем приняты в любой даккарский союз, сможем получать разведданные и многое другое. Проблема состоит в том, что братство должно иметь лицо, и трупы, как ты понимаешь, этим лицом быть не могут... короче, мы с Аденианом предлагаем тебе, Веникем, занять место генерал-командора возрожденного братства Белые скалы. Врать журналистам тебе не привыкать, с Роджером контакты наладишь легко, и странностям братства с таким лидером никто удивляться не будет. Как и общению с неолетанками.
Я смотрел на барсов немного ошарашено. Хотя, если подумать, всё было логично. Они же не говорили, что ты, парень, славный воин, возглавь нас. Они говорили, братству нужно лицо, способное врать журналистам и налаживать контакты с внешним миром, чем более странным это лицо будет, тем лучше. Ёк!
– Звучит заманчиво! Официально в братстве Белых скал сейчас только один человек, Дэни. И ордена доктора делают его мастером. А значит, он имеет право принимать мужчин в своё братство и признавать кого-то лидером. Но мне всё равно потребуется какое-нибудь доказательство, что ты при жизни был согласен, чтобы я занял этот пост. Иначе отец посчитает это кощунством с моей стороны и надругательством над историей великого Даккара.
Анжей усмехнулся:
– Придумаем что-нибудь. В любом случае, сначала нужно закончить твой спектакль с клиникой Ажюрдаи.
Пресса отрывалась, перемывая мои косточки ещё пару недель. Вспомнили всё мои шалости в детстве, всех любовниц в период службы у отца, всех отвергнутых мамой невест. Обвинили, что я угрозами заставил Дэни остаться в Клинках и подписать мне доверенность на все капиталы Морок. Всё это никак не добавляло мне оптимизма, но параллельно к этому и с таким же размахом шло разбирательство по госпиталю Ажюрдаи. Мама устроила настоящее расследование в поисках виновных. Допрашивали менеджеров Гардеоны, докторов
"- Доктор Веалия, в каком состоянии к вам поступила Великий мастер Суани?
– В состоянии уже прогрессирующей болезни. Человек более слабый давно бы лежал в постели с такими симптомами.
– Она получала врачебную помощь до этого?
– Возможно, да. Ей была наложена повязка и она сообщила, что были сделаны инъекции некоторых препаратов
– Это была не врачебная помощь... Простите, что перебиваю, доктор...
– Продолжайте, се Венки
– Это была не врачебная помощь. Повязки накладывал я, и уколы тоже я делал, какие она говорила. У неё была с собой аптечка, и пока не началась лихорадка, она ограничивалась этим лечением. Тогда шло наступление армии республики, она всё время этим занималась..."
Сама Гардеона, как и большинство Великих, скрывалась. На них всех слишком активно охотились. Именно поэтому единственной Великой ами, доступной прессе, теперь была мама - её убить нельзя.
Нашими стараниями дело приобрело очень громкий резонанс. Морок была народным героем. Сейчас то место среди ферм броули, где мы имитировании её кремацию, было завалено цветами и амулетами. Каждая веточка деревьев вокруг развивалась жёлтой ленточкой. Неолетанки приезжали туда, как в храм.
Впрочем, выкрутился госпиталь просто. Сказали, что препарат был экспериментальный, и именно поэтому было дано распоряжение применять его только в стенах клиники. Законодательство САП предусматривало некоторые правила использования экспериментальных лекарств, и клиника якобы действовала в соответствии с ними.
В результате всё решилось легко. Гардеона письменным распоряжением из своего убежища официально внесла несколько крупных клиник свободных земель в эксперимент. Открыв им тем самым доступ к препарату. Из маминых клиник в этот список попала, среди прочих, клиника в Клинках, по оборудованию она превосходила многие в свободных землях. Теперь дело оставалось за Дэни.
Дэни:
Я сидел и крутил в руках газету. Что же мне делать? На первой странице красовалась большая статья "Владыкам Ар даровано помилование". Венки всё-таки сделал, что обещал: несколько недель скандала с клиникой Ажюрдаи, вопросы, доказательства, снова вопросы, и вот результат. Госпиталь Клинков внесён в список тех, кто может запрашивать препарат. Теперь я его должен выкрасть... как?
Даккарский госпиталь имел очень чёткую организацию, отчётность. Да, доктор мог запросить лекарство, но ведь нужно будет объяснить, для кого. А если кто вздумает заглянуть в списки пациентов, я не лечу неолетанок. Я вообще занимаюсь только даккарскими мальчиками дошкольного возраста.
Адет подошла незаметно и обняла меня:
– О чем ты так задумался?
– Решаю вопрос с домом, в который мы поедем жить вместе с ребёнком
– Да?
– она быстро забралась ко мне на колени, - А какой он?
– Пока точно не определился.
– А какие есть варианты?
– Один большой, с множеством галерей и террас. Там есть озеро и огромный фруктовый сад, где можно гулять часами. Но там мы всегда будем чувствовать себя немного лишними. По крайней мере, я... А второй... во втором доме нас будут любить. Твой ребёнок там будет как никогда желанен и обласкан, а я на своём месте...